очень нудно 
56 
— Надеюсь, я не помешал.
— Помешал? — У меня странный, деревянный голос. — Я…
Я гляжу туда, где Шерил вытирает стол. Она, кажется, нас не замечает, но спина у нее неестественно напряжена, глаза слишком упорно смотрят вниз. Конечно, ей не догадаться, узнала ли я Одиннадцать Сорок в машине прошлой ночью; ей не догадаться, догадалась ли я.
Что до Одиннадцать Сорок, он невозмутим. Он не видел меня у дороги, поскольку держится так же вежливо и скромно, как обычно. По временам он теребит гвоздику в петлице, и это единственный знак, что ему, может быть, не по себе.
Я мажу маслом чайный кекс. Я не знаю, что сказать. Его лицемерие мне отвратительно.
— Ко мне должен кое-кто подойти, — запоздало говорю я.
— Ко мне тоже, — отвечает Одиннадцать Сорок.
Глаза у него синие — потрясающий контраст с белыми волосами. Кисти рук большие, хорошей формы. На левой руке — обручальное кольцо. За спиной у меня Шерил очень занята возней с бутылочками соуса на подносе. Я пытаюсь вспомнить, сколько лет назад я последний раз завтракала в обществе мужчины.
В доме престарелых «Поляна» мужчин всего человек шесть. Они в основном тихие, хотя мистер Бэннерман по временам проявляет скверный характер. Санитарки с ним справляются; они не обращают внимания на его похабные реплики. Правда, я все равно рада, что его комната не рядом с комнатой Полли; при виде его она иногда путается и называет его Луи. Я пытаюсь ей объяснить, что Луи давно нет в живых, но она качает головой и не верит. Думаю, это и к лучшему.
Я знаю, что никакой моей вины тут нет. Все это случилось так давно, когда мы еще были молоды. Луи было всего тридцать шесть, когда он умер; почти мальчишка. Я теперь даже не уверена, что он мне нравился. Надеюсь, что нравился, что мной двигала не банальная зависть старшей сестры к младшей. Он погиб тем же летом, дурацкий несчастный случай во время прыжка с парашютом над Экс-ле-Беном. Да, это был несчастный случай; многие молодые люди угрожают покончить самоубийством, когда их бросает девушка, и что бы там ни говорили, между нами все было далеко не так серьезно. Но Полли после этого так и не стала прежней.
Она все еще говорит о нем — в хорошие дни, выдумывает истории об их совместной жизни. Как они поженились, нарожали детей, состарились вместе. Она говорит сиделкам, что платье, которое я подарила ей на прошлое Рождество, на самом деле его подарок на годовщину свадьбы.
— Луи никогда не забывает про нашу годовщину, — говорит она, и в голосе слышится эхо прежней, жизнерадостной Полли. — Он бы пришел сегодня, но его вечно посылают в заграничные командировки.
Мой поджаренный хлеб остыл, размок от собственного пара и прилип к тарелке. Я доливаю в чай кипятка и добавляю молоко из кувшинчика, стараясь не глядеть на Одиннадцать Сорок, делая вид, что его тут вообще нет.
Но Одиннадцать Сорок вытаскивает бумажник и достает оттуда маленькую черно-белую фотографию. Он подталкивает ее ко мне по столу.
На фотографии Шерил выглядит лет на четырнадцать; худая, угрюмая девочка с длинными каштановыми волосами. Рядом стоит женщина — старая, коротенькая, приземистая; это может быть кто угодно. Мужчина, который улыбается прямо в объектив, — Одиннадцать Сорок. Глядя на фотографию, я наконец улавливаю сходство.
— Вы дедушка Шерил?
Мой голос глупо срывается, и пара за соседним столиком оборачивается и глядит на меня.
Он кивает.
— Она сбежала из дому в восемнадцать лет. Я ее долго искал. И стал приходить сюда каждую субботу, чтоб только ее увидеть. Надеясь до нее достучаться.
Так вот зачем он сюда приходит, говорю я себе. Одетый по-праздничному, с цветком в петлице, как поклонник.
— Мы с ней наговорили друг другу много лишнего. О чем потом жалеешь. Чего потом не исправить.
— Все можно исправить, — говорю я, потом вспоминаю про Луи и начинаю в этом сомневаться.
— Надеюсь. — Он допивает чай; магазинная радиоточка играет навязшую в зубах аранжировку темы Генри Манчини.[59] — Она сильно изменилась с тех пор, как познакомилась с вами, мисс Голайтли. Я думаю, это ей на пользу. Вы как-то смогли достучаться до нее, чего мне так и не удалось.
— Мы всего лишь беседовали о кино.
— Она мне все рассказала. Вчера ночью. — Его лицо — скорбная карта морщин. — Столько времени ушло впустую. Столько времени…
Он вздыхает.
— Вы знаете, она не хочет его бросать. Того парня, ради которого она ушла из дому, Джимми.
56 
