очень нудно 
35 
Они помолчали.
Потом женщины заговорили об обыденных вещах и о своих тревогах. Но я не хотел этого слышать. Везде грабители, везде горят деревни. Архелай отправился к морю, чтобы плыть в Рим. Если римляне еще не выступили из Сирии, то вот-вот выступят. Сигнальные костры передают им, что здесь происходит. Весь город Иерусалим поднялся. Я свернулся калачиком, придвинулся к маме, мое тело сжалось как кулак.
— Хватит, — сказала женщинам моя мама. — Ничто не меняется.
Сон. Я провалился в полудрему.
— Ангелы! — громко сказал я и открыл глаза. — Но я не разглядел их как следует.
— Лежи тихо, — шепнула мне мама.
Я засмеялся про себя. Она видела ангела до того, как я родился. Ангел сказал Иосифу, чтобы он привел нас обратно. Я слышал, как он рассказывал об этом. И я видел их. Я видел их; правда, всего один краткий миг. Меньше чем миг. Они явились мне в несметном количестве, бесчисленные как звезды, и на краткий миг я видел их. Ведь видел? Как они выглядели? Не важно. Это не самое трудное.
Я повернулся, устроился поудобнее на свернутом и положенном в изголовье одеяле. Почему я не присмотрелся к ним? Почему не удержал их? Почему позволил им уйти? Да потому, что они никуда не уходят, они всегда здесь! Нужно просто уметь видеть их. Это похоже на то, как открывают деревянную дверь или отодвигают занавеску. Только эта занавеска плотная и тяжелая. Может быть, и занавеси на входе в Святая Святых такие же — плотные и тяжелые. И занавеси могут упасть, закрыться, раз — и ничего не видно.
Моя мама видела ангела, который разговаривал с ней; значит, он вышел из толпы бесчисленных ангелов, он явился ей, сказал слова. Но что значили его слова?
Мне снова захотелось плакать, но я удержался. Я был счастлив и печален. Меня переполняли чувства, как чашу с водой. Я был так полон, что мое тело под покрывалами свернулось, и я крепко ухватился за мамину руку.
Она высвободила пальцы и улеглась рядом со мной. Я почти заснул, но не совсем.
Вот как надо это делать, думал я. Мысли скользили одна за другой. Вот как надо это делать, чтобы никто не знал. И никому не говорить, даже Маленькой Саломее или маме. Нет. Только Отцу Небесному. Я сделал это, да? И потом я узнаю, что случилось в Вифлееме. Я все узнаю.
Они пришли снова, великое множество, но на этот раз я просто улыбался и не открывал глаз. Вы можете приходить, я не буду из-за вас подпрыгивать и просыпаться. Нет, вы можете приходить, даже если вас так много, что нет вам числа. Вы приходите оттуда, где нет чисел. Вы приходите оттуда, где нет грабителей, нет пожаров, где люди не гибнут на копьях. Вы приходите ко мне, но вы не знаете того, что мне известно. Нет, не знаете.
А откуда я это знаю?
10
Что скрывала темнота? Кто нарушил ночной покой?
На следующее утро долину реки заполонили люди, спасающиеся от восстания. Мы проснулись от криков и плача. Близлежащие деревни горели. Уложив вещи на ослов, все двинулись дальше на север.
Сначала наш путь пролегал вдоль реки, потом пожары и стенания заставили нас свернуть на запад, но и там мы видели сражения и бегущих людей, с мешками за плечами и с детьми на руках.
Мы пересекли реку в обратном направлении и снова столкнулись с теми же ужасами. По дорогам сплошным потоком шли несчастные, плачущие люди, которые рассказывали о бандах грабителей и о царях-самозванцах, поджигающих без всяких причин селения, забирающих все на своем пути: и скотину, и золото. Во мне поднялся страх и стал таким реальным, что недавнее ощущение счастья казалось сном даже в ярком свете дня.
Я потерял счет дням; названия городов и селений, что мы проходили, не задерживались в моей памяти. Вновь и вновь нас останавливали разбойники. Они пробирались через толпы беженцев с криками и проклятиями, хватая все, что попадалось им на глаза.
Мы сбивались в плотную группу и ничего не говорили. На ночевку мы останавливались до темноты, вдали от поселений, которые обычно были пусты и сожжены.
В одном городе нам пришлось прятаться от разбойников, которые поджигали вокруг дом за домом. Маленькая Саломея заплакала, и я утешал ее и говорил, что скоро мы придем домой, хотя не так давно сам рыдал при виде горящего Иерихона. Сила и Левий страстно желали сразиться с грабителями, угрожавшими нам. Иаков же строго повторял указание его отца сохранять спокойствие и молчать, и так как разбойников было огромное множество, не сопротивляться им.
35 
