очень нудно 
69 
– Она умерла так внезапно. Это большое несчастье, как считает Луций Юлий. Она была одной из почтеннейших матрон в Риме – шестеро детей, все погодки, а младшему исполнился год.
– Счастливое число – семь, – заметил Цицерон со свойственным ему остроумием.
– Но не для нее, – сказал Помпей, не заметив иронии. – Никто не может понять этого, однако после рождения шести здоровых детей, по словам Луция Юлия, боги становятся ревнивы.
– А он не думает, что его новый закон умиротворит недовольство богов?
– Я не знаю, – пожал плечами Помпей. – И никто не знает. Все, что мне известно, это то, что мой отец в чести, а значит и я в чести. Мой отец собирается предоставить полное гражданство всем колониям, имеющим латинские права, в Италийской Галлии.
– А Марк Плавтий Сильваний вскоре объявит о распространении гражданства на каждого, чье имя занесено в италийский муниципальный список, если он явится лично к претору в течение шестидесяти дней со дня утверждения закона, – сказал Цицерон.
– Да, Сильваний. Но вместе со своим другом Гаем Папирием Карбоном, – поправил Помпей.
– Вот это уже больше похоже на дело! – оживился и просиял Цицерон. – Законы и законотворчество – как я это люблю!
– Я радуюсь делам, – сказал Помпей. – Но мне законы – только досадная помеха. Они всегда низводят до общего уровня выдающихся людей с выдающимися способностями, особенно отличившихся в раннем возрасте.
– Но люди не могут жить без системы законов!
– Выдающиеся люди могут.
Помпей Страбон не сделал попытки покинуть Рим, хотя продолжал говорить людям, что им придется расстаться с ним или с Луцием Катоном, потому что городской претор Авл Семпроний Азеллион весьма способный человек. Однако вскоре стало ясно, что реальной причиной его задержки было его желание понаблюдать за потоком законов, которые последовали за lex Julia. Луций Порций Катон Лициниан, младший консул, оставил Помпея Страбона за этим занятием; это была пара консулов, не поддерживавшая дружеских отношений. Луций Катон отправился в Кампанию, но тут же переменил свои планы и в конце концов разместился на центральном театре войны. Помпей Страбон не делал секрета из своего намерения продолжать войну в Пицене, хотя на осаду Аксула он послал Секста Юлия Цезаря, несмотря на его больную грудь и на то, что зима выдалась такой холодной, какой не могли припомнить и старожилы. Вскоре после отъезда Секста Цезаря пришли вести, что он убил восемь тысяч восставших пиценов, которых он застал при переходе из загаженного лагеря в новый возле Камерина. Помпей Страбон почувствовал себя оскорбленным, но остался в Риме.
Его lex Pompeia прошел через комицию беспрепятственно. Он признавал полное римское гражданство для каждого города, обладавшего латинскими правами, находящегося к югу от реки Падус в Италийской Галлии, и предоставлял латинские права городам Аквилее, Патавии и Медиолану к северу от Падуи. Все люди этого множества больших и процветающих общин становились его клиентурой, и это было причиной того, что он выдвинул этот закон прежде всего. Не будучи в действительности борцом за гражданские права, Помпей Страбон затем позволил Пизону Фругию уравнять эти преимущества, полученные в результате трех законов о предоставлении гражданства. Сначала Пизон Фругий провел закон о создании двух новых триб, в которые должны быть зачислены все новые граждане, где бы они ни жили, сохраняя прежние тридцать пять триб исключительно для старых римлян. Но когда Этрурия и Умбрия начали роптать на то, что их собираются рассматривать как римских вольноотпущенников, Пизон Фругий изменил свой закон, и теперь все новые граждане должны были войти в восемь старых триб, плюс в две вновь созданные.
После чего старший консул провел выборы цензоров. Ими стали Луций Юлий Цезарь и Публий Лициний Красс. Перед тем как сложить священнические обязанности, Луций Цезарь объявил, что в честь своего предка Энея он отменит все налоги, которыми облагается город Троя, возлюбленная его родина Илион. Так как Троя была теперь всего лишь маленькой деревушкой, ему позволили поступить, как он пожелает, без возражений. Глава сената Скавр – который мог бы выступить против – был отвлечен двумя беглыми царями, Никомедом Вифинским и Ариобарзаном Каппадокийским, они с одинаковым рвением вопили и предлагали взятки, находя совершенно непонятным то, что Рим сосредоточен на своей войне с италиками и не замечает надвигающейся войны с Митридатом.
69 
