86 
Мистер Эллин встал и последовал за ними. Выйдя из дома через тот же боковой вход, они оказались в густой аллее. Аллея привела их к воротам парка, через который они прошли насквозь. От выхода серой лентой тянулась дорога. За нею мистер Эллин различил покойницкую и невдалеке за нею смутные очертания церкви. На церковном дворе высилось строение, какого мистеру Эллину никогда не доводилось видеть — и, как он надеялся, больше не доведется. При свете фонаря он разглядел сооружение, всегда внушавшее мне ужас, — фамильную усыпальницу в ложно-классическом стиле с колоннами по обеим сторонам от входа. Рядом росли огромные тисовые деревья, покрытые густой темной листвой.
Августин вставил в замок огромный ключ. Ключ со скрипом повернулся, дверь открылась. Внутри было еще темнее. Они вошли, сразу ощутив запах разложения и смерти. Августин поднял фонарь повыше и осмотрелся.
— Вот он, насколько я помню, рядом с гробом отца. — сказал он. — Подержите кто-нибудь фонарь.
Августин порылся в карманах, ища отвертку, вытащил ее — и остановился.
— Не могу. — сказал он. — Может быть, ты, Лоуренс? Но Лоуренс, этот отважный путешественник, только вздрогнул и отрицательно покачал головой. Взглянув на бледные лица братьев, мистер Эллин подумал, что, пожалуй, ему придется взять на себя то, что должны бы сделать сами Чалфонты. Но тут Гай шагнул вперед, вставил отвертку в щель и поднял крышку. Все, кроме Августина, заставили себя заглянуть внутрь. Их взорам предстала лишь истлевшая детская одежда, которую Гай, мертвенно-бледный, но настроенный решительно, медленно развернул. Из остатков детской рубашечки и фланелевой пеленки выпала книга. Лоуренс издал резкий звук — не то свистнул, не то вздохнул. Остальные молчали. Гай осмотрел остатки одежды. Младенца здесь явно никогда не было.
Лоуренс заговорил первым, хотя это вряд ли можно было назвать речью — слова перемежались взрывами дикого хохота.
— Должно быть, это пропавшая у отца книга, та самая, о которой Тина писала в «Жестоких пасынках». — Он разнял сырые, выцветшие страницы. — Но что это? Что это? Вот это да! «Шведские поэты XVIII века» мистера У. Р. Э. Эллина, да ведь это же вы написали! Подумать только, книга была совсем рядом — а он так и не узнал об этом!
Августин раздраженно перебил его:
— Ты выбрал неподходящее время и место для шуток. Опусти крышку, Гай. Мы должны оставить все в точности, как было.
Лоуренс, изумленно глядя на него, положил книгу.
— Но зачем? Если здесь никогда не был похоронен младенец, что за нужда?..
Августин, как уже убедился мистер Эллин, был аккуратен и педантичен во всех отношениях. Даже понимая, что нет смысла длить обман, он был не в силах оставить гробик открытым, а его содержимое разбросанным. Он сделал нетерпеливое движение. Сначала Гай укладывал обратно в фоб книгу и остатки одежды, потом Лоуренс закрывал крышку, Августин и мистер Эллин стояли в ожидании. Все вышли из усыпальницы. Августин запер дверь и вытащил из замка огромный ключ. Не успели они сделать и нескольких шагов, как увидели вдалеке красноватый огонек приближающегося фонаря.
— В такое время!.. Кто же это бродит здесь? — пробормотал Августин. — Под деревья, быстрее! Нас не должны видеть.
Все повиновались и застыли молча, наподобие изваяний, глядя на приближающийся свет фонаря. После минутного замешательства они поняли, кто это идет.
Свет становился все ближе и ближе, стало возможно разглядеть высокую женскую фигуру, закутанную в темный плащ. Когда она поровнялась с ними, мистер Эллин подумал, что никогда не забудет ее лица, словно вырезанного из мрамора. Как и его спутники, он догадывался — да нет, знал — что заставило ее посетить этот приют смерти в неурочный час, и не мог не дивиться храбрости, которой она превосходила мужчин, храбрости, давшей ей силы сделать то, что она собиралась.
Она достала из кармана ключ и отперла дверь. Без видимых колебаний вошла внутрь. Минуту или две свет перемещался по усыпальнице. Затем она вышла, неся что-то в руках. Но не стала возвращаться тем путем, каким пришла: ей предстояла еще одна задача. Свернув на боковую дорожку, она пошла между могилами и скрылась из вида. Лоуренс первым понял, куда она направляется.
— Колодец! — прошептал он. — Она идет к колодцу! — И, обращаясь к мистеру Эллину, добавил: — Никто даже не знает, какая там глубина. Слушайте!
В тихом ночном воздухе каждый звук усиливался многократно. Крышка колодца скрипнула, как будто ее откинули. Раздались два всплеска: потише и погромче. Затем снова заскрипела крышка. Красным глазком замерцал фонарь в руке той, что пустилась в обратный путь между могилами. Высокая темная фигура появилась на главной дорожке. Когда она дошла до купы тисовых деревьев, путь ей преградили четыре такие же темные фигуры.
86 
