87 
— Эмма! — сказал Августин, и этот оклик исторг у нее вопль смертельного ужаса.
Мистер Эллин считает, что она приняла Августина за дух своего отца, а может быть, и за что-нибудь похуже. Но страх ее длился недолго. Возглас Лоуренса «Не бойся, Эмма, это всего-навсего мы!» мгновенно привел ее в себя. Она смотрела на своих обвинителей без страха, в молчании.
— Ты опоздала, Эмма, — сказал Августин холодно. — Мы уже были в усыпальнице, и каждый из нас может засвидетельствовать, что было — и чего не было — в детском гробике, который ты только что утопила в колодце.
Она откинула голову — вызывающе, непокорно.
— Чего вы от меня хотите?
— Откровенного признания тотчас же по возвращении в Тауэре. Только оно спасет тебя от позора. Пойдем.
— Не сомневайся, я пойду. Не думаешь же ты, что я проведу на церковном дворе всю ночь?
За весь обратный путь не было сказано ни единого слова. У бокового входа Эмма совершенно спокойно произнесла:
— Закрой засовы на парадных дверях. Выходя, я оставила их незапертыми.
Августин забормотал что-то в ответ, из чего следовало, что он намеревается разбудить жену и привести в библиотеку.
— Могу ли узнать, с какой целью? Пока нет никакой надобности вовлекать Софию.
— Присутствие женщины послужит тебе поддержкой, — объяснил ей Августин.
В легком смехе Эммы прозвучала металлическая нотка.
— Поддержка Софии? Сухая соломинка была бы лучшей опорой.
Не удостоив ее ответом, Августин отправился за женой. Лоуренс и Гай между тем молча зажигали лампы и подкладывали дрова в почти угасший камин; мистер Эллин делал пометки в записной книжке. Момент для знакомства был неподходящий, и мистера Эллина не удивило, что в течение двадцати минут никто и не подумал его представить.
Наконец появились мистер и миссис Августин; вид у последней был испуганный и растерянный, легкий беспорядок в одежде свидетельствовал о поспешном одевании. Эмма бросилась в кресло. Оказавшись лицом к судьям, обступившим ее полукругом, она высокомерно бросила:
— Ну?
Августин объявил:
— Ты должна рассказать нам все, от начала до конца. И, как я уже сказал, если ты будешь откровенна, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы оградить тебя.
Она презрительно мотнула головой в сторону мистера Эллина, сопроводив движение кратким «Кто это?»
— Мистер Эллин — доверенный представитель миссис Чалфонт. Они вместе опекают девочку, до сих пор известную под именем Мартины Дирсли. И миссис Чалфонт, и мистер Эллин озабочены тем, чтобы доброе имя нашей семьи не пострадало, и чтобы, если это в пределах человеческих возможностей, ты избежала последствий своего…
Здесь Августин остановился в замешательстве. Было очевидно, что он не хочет употребить ни слово «преступление», ни слово «грех», но никак не может найти им подходящую замену. Пока он размышлял, мистер Эллин понял, что до сих пор мисс Чалфонт очевидно не знала об освобождении Мартины из сиротского приюта в Бельгии. Теперь ей стало ясно, что, благополучно возвратившись к своим опекунам, девочка сообщила сведения, которые помогли открытию, совершившемуся сегодня ночью. В этой ситуации мисс Чалфонт, без сомнения, осознавала, что единственный для нее способ избежать позора — это откровенное признание.
Эмма потерпела поражение и ясно видела это. Августин оправился от замешательства, хотя подходящего слова так и не подобрал. Он продолжил:
— Именно это мы и предлагаем. После откровенного и подробного рассказа о своем участии в этом мерзком деле, ты напишешь и скрепишь своей подписью два экземпляра краткого признания. Один я в присутствии своего адвоката помешу в запечатанном виде в фамильный архив, другой будет передан миссис Чалфонт с той же целью.
Пока ты будешь писать свое признание, мы посоветуемся относительно формулировки заявления в газеты.
Эмма молча кивнула в знак согласия. Без дальнейших уговоров она тут же начала свою исповедь, голос ее звучал ровно, без всяких эмоций.
— Лучше, если я сразу расскажу мистеру Эллину о том, что вы, Августин и Лоуренс, возможно, помните, хотя Гай, наверное, никогда не слышал об этом: а именно, что Гарриет Дирсли, с которой я дружила с детских лет, очень рано вышла замуж, а после того как узнала от медицинских светил, что не может иметь детей, она словно рассудка лишилась. Ее даже пришлось поместить в частную лечебницу. Вскоре после ее выздоровления «Роща» так сильно пострадала от пожара, что временно там нельзя было жить. Мистер Дирсли, который — по обыкновению — находился в стесненных денежных обстоятельствах, отбыл во Францию поправлять свои дела в игорных домах Парижа, куда к нему должна была приехать жена, как только она будет в силах перенести это путешествие. По моему предложению мы наняли на несколько недель небольшой меблированный дом в Груби. Я была рада возможности побыть рядом с отцом, чему миссис Чалфонт, по счастью, не могла чинить препятствий, — она ждала ребенка.
87 
