189 
Ахейская гидра покинула свое логово на берегу. Троя была свободна!
Ни одна весть никогда не разлеталась так быстро. Весь город уже проснулся, толпы горожан валили на стены — вопить от радости, петь и приплясывать. Когда солнце взошло окончательно и тени над равниной рассеялись, мы увидели совершенно отчетливо: Агамемнон действительно уплыл прочь, прочь, про-о-очь! О бог света, благодарю тебя! Благодарю тебя!
Начальник караула стал рядом со мной, прикрывая меня своим телом, — к нему вернулась бдительность. Внезапно напрягшись, словно от дурного предчувствия, он потянул меня за рукав. Потом Деифоб тоже что-то заметил и подошел ближе.
— В чем дело? — спросил я, и сердце у меня екнуло.
— Мой господин, на равнине что-то есть. Я заметил это еще на рассвете и принял за рощу у Симоиса, но сейчас вижу, это не так. Это что-то огромное. Видите?
— Да, вижу. — У меня пересохло в горле.
— Что-то странное, — медленно произнес Деифоб. — Животное?
Другие тоже указывали на него, споря, что это может быть; упавшее на него солнце отразилось от коричневой отполированной поверхности.
— Я пойду посмотрю. — Я направился к двери караульной. — Прикажите открыть Скейские ворота, но людей не выпускайте. Я возьму с собой Деифоба.
О это чувство свободы, какой бы холодный ветер ни дул! Ехать по равнине было панацеей от всех моих страданий. Я приказал вознице ехать по дороге, и колесница подскакивала на булыжниках, но намного меньше, чем когда-то. Постоянный поток людей и колесниц сгладил камни, а щели между ними заполнились пылью, утрамбованной осенними дождями.
Конечно, мы все поняли, что это был за предмет, но никто не решался поверить своим глазам. Что он там делал? В чем был его смысл? Конечно, это было не то, что нам привиделось! С близкого расстояния он, наверно, окажется чем-то другим, намного более странным. Но когда мы с Деифобом и несколькими придворными подъехали ближе, это было именно тем, чем казалось. Гигантским деревянным конем.
Он возвышался над нашими головами, как башня, огромное создание из темного дуба. Его создатель, не важно, кем он был, богом или человеком, довольно точно следовал лошадиной анатомии, чтобы в нем можно было узнать именно коня, а не мула и не осла, но туловище его было слишком громадным и поэтому стояло на таких толстых ногах, каких никогда не было ни у одной лошади, с гигантскими копытами, прибитыми к платформе из бревен. Эта платформа поднималась над землей на маленьких прочных колесах — двенадцать спереди и двенадцать сзади. Моя колесница оказалась в тени от его головы, и мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть тыльную сторону нависшей надо мной пасти. Он был из отполированного дерева, устойчивый и прочный одновременно, деревянные стыки были залиты смолой, как на корпусе корабля; поверх просмоленных швов шел красивый узор, сделанный охрой. У него были вырезанные из дерева хвост и грива; отойдя назад, чтобы рассмотреть его голову, я увидел, что глаза его были выложены янтарем и агатом, внутренняя поверхность ноздрей выкрашена в красный цвет, а зубы открытого в ржании рта сделаны из слоновой кости. Он был очень красив.
Галопом подскакали отряд царской стражи и большинство придворных.
— Отец, он должен быть полым внутри, — заметил Деифоб, — чтобы платформа с колесами могла его выдержать.
Я указал на круп коня с нашей стороны:
— Он священный. Видите? Сова, голова змеи, эгида и копье. Он принадлежит Афине Палладе.
Некоторые засомневались; Деифоб с Каписом заворчали, но еще один мой сын, Фимет, испустил радостный вопль.
— Отец, ты прав! Символы красноречивее языка. Это дар от ахейцев взамен украденного ими палладия.
Главный жрец Аполлона, Лаокоон, прорычал сквозь зубы:
— Бойся ахейцев, дары приносящих.
Капис присоединился к спору.
— Отец, это ловушка! К чему Афине Палладе возлагать на ахейцев такой непосильный труд? Она любит ахейцев! Если бы она не согласилась на кражу своего палладия, то ахейцы никогда бы его не украли! Она никогда не перенесет свою благосклонность с ахейцев на нас! Это ловушка!
— Успокойся, Капис, — велел я, мучимый сомнениями.
— Мой господин, умоляю тебя, — настаивал он. — Взломай ему брюхо и посмотри, что внутри!
— Никогда не доверяй ахейским дарам, — добавил Лаокоон, обняв двух своих сыновей за плечи. — Это ловушка.
— Я согласен с Фиметом, — сказал я. — Он предназначен для того, чтобы заменить палладий. — И посмотрел на Каписа. — Ты меня понял?
189 
