очень нудно 
179 
— Ну и ну! — воскликнул Фонсетт, — Мы ведь уже напали на ваш след в тот вечер, когда вы были с собакой! А потом вы с ней сели в машину и исчезли.
Питер, хоть и явно встревоженный, сохранял видимое спокойствие. Он поправил галстук.
— Мне кажется, следует объяснить моему другу, кто вы такой.
— Пожалуйста.
— Этот джентльмен — господин Эдуард Фонсетт, исключительно выдающийся врач, психиатр, который занимался моим лечением. Я обязан ему очень многим.
— Но вы не проявили исключительной благодарности, не так ли? — заметил Фонсетт, — Вдруг взяли и сбежали, как раз когда наше лечение могло дать прекрасные результаты! Честно говоря, мы не знали, что и думать, живы вы или умерли! Хвала небесам, что нам удалось вас обнаружить. Со времени вашего исчезновения за этим домом периодически следил наш человек. — Он повернулся к Беллами и пояснил: — Господин Мир покинул нашу клинику без разрешения и исчез, тем самым подвергнув серьезной опасности свое здоровье. Вот такой опрометчивый проступок!
— Но это же никакое не преступление! — воспротивился Беллами, — Он же вполне вменяем, и ваша клиника не тюрьма!
— Безусловно, состава преступления тут нет, и, безусловно, он вполне вменяем, еще как вменяем, но все-таки он совершил преступление против собственного здоровья, и такое поведение по меньшей мере несправедливо по отношению к нам! Вот мисс Миллен, с которой мы недавно имели удовольствие познакомиться, провела основательное расследование тайной деятельности господина Мира и в итоге пришла к нам с массой познавательной информации.
— Тесса! Ты привела их сюда! — изумился Беллами.
— Вовсе нет, — возразил Фонсетт, — Как я уже упомянул, за домом следили. Наш пациент уже достаточно образумился, чтобы поселиться здесь, и должен был учитывать возможность нашего появления. В сущности, его возвращение в этот дом равносильно его желанию вернуться под наше крылышко. Разве я не прав, Питер?
Дверь гостиной открылась, и появился Эмиль. Он остановился на пороге и, не осмеливаясь пока перейти на имена, спросил:
— Господин Мир, миссис Келлоу попросила меня выяснить, подавать ли уже вторую перемену?
— О, несомненно, пусть подают, — разрешил Питер.
Эмиль, вероятно, надеясь, что его пригласят остаться, помедлил немного и удалился, не дождавшись приглашения.
Беллами посмотрел на Питера. Тот сидел, скрестив на груди руки, со спокойным и задумчивым видом, его взгляд стал рассеянным, как у человека, осознавшего вдруг, насколько утомила его длительная прогулка. Он взглянул наконец на Фонсетта и улыбнулся мягкой дружеской улыбкой.
— В общем, Нед…
— Наверняка вы ждали нас, не так ли?
— Нет, не совсем, вернее, не так скоро. Мне просто надоело прятаться. На самом деле во мне произошли значительные перемены, большая часть моей памяти восстановилась…
— Как я и предсказывал! Позднее мы обсудим все это. Вы же понимаете, что являетесь на редкость интересным пациентом. В общем, не пора ли вам сходить за дорожной сумкой? По-моему, вы сами говорили мне, что всегда держите ее наготове по еврейскому обычаю, ведь неизвестно, когда придется сорваться с места и отправиться в путь! Мне кажется, быстрое расставание будет легче для всех и особенно для вас. Я верю, что вы не улизнете с черного хода. Ваша прежняя комната ждет вас. Вам не стоит расстраивать себя, принося волнующие извинения гостям. Мне жаль, что по неведению мы попали на вечеринку. Но вы ведь согласны уйти, правда?
— Нет, он не согласен! — воскликнул Беллами, — И вообще, это какой-то абсурд, кто вы такой? Питер, кто этот человек, почему он ворвался сюда, как гестапо? Скажите же ему, чтобы он ушел!
— Ты можешь все испортить, — вмешалась Тесса, — Пожалуйста, не повышай голос. Все вскоре объяснится.
— А с чего это ты, Тесса, решила поиграть в детективов для этих ужасных людей? Питер, несомненно, пожалуйста…
— Мне жаль, — продолжала Тесса, — Я сама очень расстроилась и надеюсь, что господин Мир простит меня, я действовала из лучших побуждений. Просто у меня возникли сомнения, когда он представился нам, а когда я выяснила, что кое-что из сказанного им было неправдой, то поняла, что должна…
— Успокойтесь, мисс Миллен, — обратился к ней Фонсетт, — Давайте не будем говорить о неправде. Мы очень признательны вам за ваши изыскания, но нет нужды больше вспоминать об этих делах. Итак, пора на выход, так ведь, Питер? Кто-нибудь может собрать твои вещи и принести их к нам утром, мы же не улетаем на луну!
179 
