130 
— Ага, вы вспомнили, сэр. — сказала Ангуа. — Хорошо. Он немного переживал из-за этого.
Ваймс тверже стоял на ногах, но его правая рука горела огнем и вся та боль, что накопилась за сегодняшний день вернулась и мучала его. Ангуа осторожно вела его через лужи по скользким, как мокрый мрамор, камням, пока они не дошли до сталагмита. Он был восемь футов высотой.
Это был тролль. Это не была скала в форме тролля, а настоящий тролль. Ваймс знал, что когда они умирают, они становятся более камнеподобными, но очертания этого тролля были смягчены молочным камнем, образовавшимся от капель, падающих ему на голову.
— Только поглядите сюда, сэр. — сказала Ангуа. — Они разбивали их.
Рядом в луже на боку лежал еще один сталагмит. Он был сбит со своего постамента. И это был… дварф.
Дварфы рассыпаются в прах после смерти, также как и люди, но доспехи, кольчга, цепи и тяжелая кожа свидетельствовали, что больших изменений не произошло, во всяком случае, на взляд случайного наблюдателя. Горная порода покрыла их сверающим панцирем.
Ваймс выпрямился и оглядел пещеру. В сумраке виднелись и другие фигуры, до самой стены, где капающая в течении веков вода, образовала настоящий водопад кремового цвета, но не двигающийся, как будто заледенелый.
— Сколько их там?
— Примерно двадцать, сэр. Половина из них была разбита до вашего… прибытия. Поглядите вот на этот, сэр. Можно разглядеть, они сидят спина к спине, сэр.
Ваймс вгляделся в фигуры под известковым панцирем. Дварф и тролль, вместе, сцементированные в камень.
— Есть что поесть? — спросил он.
Говорить его заставил не священный трепет, а его желудок, и сказал он это с чувством.
— Наши пайки потеряны во всей этой суматохе, сэр. Но дварфы могут поделиться с нами. Они не враждебны к нам, сэр. Они просто предусмотрительны.
— Поделиться? У них есть дварфийский хлеб?
— Боюсь, что да, сэр.
— А я-то полагал, что давать его узникам запрещено. Спасибо, думаю, что могу подождать. А теперь, сержант, расскажите мне об этой суматохе.
Нет, никакой засады не было, дварфы лишь догнали их отряд. Дварфийский капитан получил довольно расплывчатый приказ следовать за Ваймсом, но когда обнаружилось, что в отряде было два тролля, возникла некоторая натянутность. В конце концов, это была Кумская долина. Ваймс почувствовал прилив симпатии к капитану: работал себе без проблем вдруг все стало политическим. Иди туда, сделай это, принеси то, не знаю что.
Их вел скальт Скромняк, который умел обращаться со словами. Ну и поскольку они все шли тем же путем…
Путь был неблизок. Убегающие дварфы обрушили потолок недалеко от входа в туннель и путешествие, которое заняло у Ваймса несколько минут, растянулось для преследователей почти на весь день, несмотря даже на помощь Салли, проверяющей дорогу. Ангуа рассказала об огромных пещерах, еще больших, чем эта, и о величественных водопадах, скрытых тьмой. Ваймс ответил, что он их видел.
Затем над Кумской долиной загремели слова "Где Моя Корова", сотрясая древние скалы и заставляя сталагтиты резонировать в унисон, и им ничего не оставалось, кроме как побежать….
— Я помню, что читал малышу Сэмми, — медленно проговорил Ваймс. — Но я видел перед собой… такие странные видения. — Он замолчал. Вся его злость и раскаленная ярость стремительно улетучились. — Я убил тех чертовых солдат…
— Большинство, сэр. — жизнерадостно ответила Ангуа. — И парочка шахтеров, что попались вам под руку, раны у них нескоро заживут.
Память вернулась к Ваймсу. Он хотел бы все это забыть. Какая-то часть людского мозга всегда будет протестовать против сражения с дварфами. Потому что они были маленькие, как дети. О да, они обладают такой же силой, как и люди и более гибкие, и они используют любое преимущество в бою с вами, если вам повезло и вы преодолели это предубеждение, до того, как вам отрубили ноги по колено, но предубеждение все же есть…
— Я помню тех престарелых дварфов. — сказал он. — Они скорчились, как личинки. Мне хотелось раздавить их.
— Вы сопротивлялись почти четыре секунды, сэр, прежде чем я вывела вас из строя. — ответила Ангуа.
— И это был хороший поступок, да? — сказал Ваймс.
— О, да. Вот почему вы все еще зедсь, коммандер. — сказал Скромняк, появляясь из-за сталагмита. — Я рад видеть, что вы снова в строю. Сегодня исторический день! И ваша душа все еще принадлежит вам! Разве это не прекрасно?
130 
