79 
И вот мы на месте. Кожаный пиджак, Франкенштейн, Ящерица, Шербетка. Мама-сан усаживается и достает вязанье. Морино причмокивает губами:
– Наши гости удобно размещены?
Франкенштейн большим пальцем указывает на освещенную дорожку. Вместо кеглей там установлены три человеческие головы восковой бледности. Центральная голова шевелится. Левую бьет тик. Меня не должно быть здесь. Это кошмарная ошибка. Нет. Это просто допрос. Морино не больной, чтобы швырять шары для боулинга в живых людей. В сущности, он просто бизнесмен.
– Отец,– говорит Мама-сан,– я вынуждена сказать: это чудовищно.
– На войне как на войне.
– А их сетчатки?
– Я понимаю вашу озабоченность, в самом деле понимаю. Но совесть не позволяет мне помешать покойнику ясно видеть, какая судьба его ждет.
– Морино!!! – хрипло кричит Центральная голова.– Я знаю, что ты там!
Морино подносит мегафон к губам. Его голос похож на пылевую бурю.
– Поздравляю с прекрасным днем открытия, господин Набэ.
Эхо шлепается о темноту и откатывается обратно.
– Кажется, в зале патинко был какой-то шум, но я уверен, все уже улажено.
– Освободи нас! Немедленно! Это город Дзюна Нагасаки!
– Ошибаешься, Набэ. Это Дзюн Нагасаки думает, что город его. А я знаю, что мой.
– Ты совершенный безумец!
– А ты,– кричит в ответ Ящерица,– совершенный покойник!
Треск в мегафоне.
– Ты, Набэ, всегда был ходячим пособием по препарированию мозгов. Твоя смерть прекрасно тебе подходит. Но ты, Гундзо,– я считал, что у тебя хватит здравого смысла схватить свой выигрыш и умотать в тропики.
Левая голова произносит:
– Мы полезнее тебе живыми, Морино.
– Но намного приятнее мертвыми.
– Я могу показать, как перекрыть кислород Нагасаки.
Морино передает мегафон Кожаному пиджаку, который выплевывает свою жвачку в бумажный носовой платок.
– Добрый вечер, Гундзо.
– Ты?!
– Я предпочитаю клиентов, которые платят вовремя.– Он говорит с легким иностранным акцентом.
– Черт, я не могу поверить!
– Неспособность поверить – причина твоего сегодняшнего плачевного положения.
Центральная голова кричит:
– Тогда ты тоже покойник, ты, гнусное монгольское дерьмо!
Гнусное монгольское дерьмо возвращает мегафон Морино и с улыбкой кладет в рот свежую пластинку жвачки. Левая голова кричит:
– Я могу быть твоим посланником к Нагасаки, Морино!
– Не посланником,– кричит в ответ Ящерица,– а посланием!
– Короче не скажешь, Сын,– замечает Морино с одобрением.– Короче не скажешь. Можешь кинуть первым.
Ящерица учтиво кланяется и выбирает самый тяжелый шар. Я говорю себе, что это блеф. Меня не должно быть Здесь. Ящерица делает шаг к началу дорожки и выбирает позицию для броска.
– Пристрели нас, Морино! – кричит Центральная голова.– Дай нам умереть с честью!
Франкенштейн кричит в ответ:
– Что ты знаешь о чести, Набэ? Ты продал свою задницу Нагасаки быстрее, чем он успел сказать «нагнись»!
Ящерица делает шаг, другой и – бросок! Шар летит по дорожке, у меня внутри все сжимается, я пытаюсь проснуться, ради своей же пользы отворачиваюсь, но, когда Центральная голова вскрикивает, снова смотрю на дорожку, идиот несчастный. Правая голова – Какидзаки, по-моему,– абсолютно неузнаваема. Хочется блевать, но не получается. Внутренности словно склеились. Голова Какидзаки превратилась в сплошную вмятину из костей и крови. Трубачи разражаются бурными аплодисментами. Левая голова в отключке. Центральная ловит ртом воздух, задыхаясь, забрызганная кровью. Ящерица снова кланяется и возвращается на свое место у стены.
– Превосходная техника,– замечает Франкенштейн– Посмотрим на повторе, хотите?
Я отворачиваюсь и сажусь на корточки, свесив голову между колен. И подпрыгиваю, когда мегафон ревет «Мияяяяяякэээээээээ!» прямо мне в ухо. Ящерица жестом указывает на дорожку:
– Давай ты.
– Нет.
Трубачи жестами выражают удивление.
Морино громко шепчет:
– Да. Мы подписали договор.
– Вы ничего не говорили о соучастии в убийстве.
– Твоя клятва означает, что ты будешь делать все, что прикажет Отец,– говорит Франкенштейн.
– Но…
– Проблема нравственного выбора для ответственного молодого человека,– заключает Морино.– Бросать иль не бросать. Если бросишь – рискуешь причинить некоторый вред этой лицемерной мрази. Не бросишь – станешь причиной пожара в «Падающей звезде» и выкидыша у жены своего домовладельца на двенадцать недель раньше срока. Что тяжелее для совести?
79 
