Последние отзывы

  38  

Солнце уже почти час как взошло, когда, съехав с крутого обрыва, к земляному валу замка подкатил мотоцикл с коляской. Из коляски выпрыгнул курсант-старшекурсник с кожаным планшетом и биноклем на шее. Это был Шарль-Арман Ламбрей. Посмотрев на часы, он перекинулся несколькими словами с водителем мотоцикла и быстро взбежал по узкой каменной лестнице, которая начиналась от старого рва и шла по стене до дозорной башни. Его товарищ, сидя верхом на мотоцикле, проводил его глазами и видел, как он исчез под стрельчатой аркой донжона. ^[14]

На отроге возвышалась крепость ^[15] — одна из самых неприступных в долине Луары. Крепость эта снискала себе печальную славу мрачными страницами своей истории.

Когда Шарль-Арман вошел внутрь, двор еще тонул в тени, но башни уже были наполовину освещены восходящим солнцем. Шарль-Арман пересек старое караульное помещение, огляделся и направился к северо-восточной башне, чтобы занять там наблюдательную позицию.

Несмотря на легкое ранение, которое его гордость получила прошлой ночью, он не без удовольствия слушал пушечные залпы. У молодых людей любовь и война всегда неразрывно связаны: потеряв на одном фронте, они надеются взять реванш на другом.

Поднимаясь по темной холодной лестнице, Шарль-Арман старался ориентироваться по дверям, выходящим в башню, чтобы не заблудиться на обратном пути. Прикасаясь к камню, он ощущал под рукой мокрый белый налет селитры. Звуки канонады, проникавшие сквозь толстые стены, казались отдаленным гулом.

То, что он оказался совершенно один под этими пустынными сводами, могло бы подействовать на него угнетающе, если бы не возбуждение при мысли о необходимости выполнить задание, причем первое в его жизни.

«А выйдет ли из меня наблюдатель?» — подумал он.

Он вдруг понял, что ничего не знает, в голове абсолютно пусто. Совсем как утром перед экзаменом, он безуспешно пытался собрать воедино все знакомые теоретические формулы. После многомесячных тренировок в памяти почему-то остались только первые занятия: разделить территорию на секторы, осмотреть секторы слева направо… первые шаги рядового. А остальное — привязка к местности, оценка, определение местонахождения — все, что составляло суть обучения офицера, — куда-то испарилось.

Шарль-Арман оказался лицом к лицу с реальным противником, и это для него было внове, но, поскольку сквозь стены замка слышались раскаты настоящих взрывов, соображать надо было быстро.

Он толкнул дверь и увидел лошадиные скелеты. Они стояли на цоколях из черного дерева, прибитые за копыта. Дневной свет, проникавший сквозь стрельчатые окна, причудливо освещал желтоватые бока и огромные пустые черепа на гибкой линии позвоночников. Поговаривали, что на конях сидят призраки каких-то древних рыцарей, въехавших сюда во время штурма да так и не успевших спешиться.

Шарль-Арман узнал Музей лошади, в котором побывал в первое воскресенье стажировки в Сомюре. Витрины длинного, пахнущего пылью зала вмещали в себя образцы всего, что только было произведено в мире по части стремянных ремешков, шпор, седел, цепочек, мундштуков для удил и прочего. Здесь было все необходимое для экипировки и римского всадника, и жокея на скачках с препятствиями, и прекрасной наездницы эпохи Возрождения, и татаро-монгольского воина…

Ламбрей поднялся на вершину башни. Здесь, под крышей, в его распоряжении оказалось нечто вроде дорожки для кругового наблюдения, где в просветах между огромных каменных блоков располагались амбразуры без парапетов. Возле каждой такой амбразуры могли свободно разместиться два человека. Канонада здесь слышалась громче, а ветер доносил запах пыли и гари.

Сколько же поколений стражников, увидев отсюда приближение неприятеля, свешивались вниз и кричали: «К оружию!»? ^[16] Они-то и протоптали за многие века дорожку вдоль стен башни.

«Да, мастера своего дела», — подумал Шарль-Арман о строителях замка. Отсюда вся местность была как на ладони.

Перед ним открылась вся панорама поля боя. Шагах в четырехстах внизу, у подножия остроконечных скал, текла река. Длинный каркас железнодорожного моста, сверху похожий на сломанную игрушку, обрушился в воду и на песчаные отмели. Старый каменный мост к северу от острова тоже был взорван. А вдалеке на востоке, сквозь туман, пробиваемый лучами солнца, угадывались развалины моста Монсоро. С большого вытянутого острова, со всех сторон окруженного золотыми песчаными пляжами и казавшегося косточкой в теле разрезанного, как фрукт, города, поднимались столбы дыма.

  38