очень нудно 
34 
Питтер сидел за своим служебным столом и курил; на нем все еще был его засаленный кремовый плащ из фильма.
«Ну-ну, — начал он с язвительным любопытством, — посмотрите-ка, что нам кошка с помойки приволокла. Эй, ребята, — заорал он через голову Грэма, которого усадили на стул для подозреваемых. — Эй, ребята, поглядите-ка!»
Дверь отворилась, и ввалились трое. Каждый на свой лад показался Грэму грязным и злобным. Один высокий и молодой с жирными космами волос и прыщами на лице, затем толстый угрюмый в запачканном комбинезоне и тощий с ничего не выражающим лицом, заросшим двухдневной щетиной, смахивающий на фоторобота. Им всем следовало бы сидеть за решеткой, но Питтер радостно их приветствовал.
«Поглядите, ребята, поглядите, кто объявился — мистер Автомой собственной персоной!»
Ребята захихикали и сгрудились вокруг Питтера по ту сторону стола.
«Пожалуй, от меня требуется кое-что объяснить, — сказал детектив. — Какой смысл ходить вокруг да около, сквайр, а? — Грэм предпочел бы, чтобы они подольше походили вокруг да около. — Дело в том, Грэм (ничего, если я буду называть вас Грэмом, вы не против?), — дело в том, что вы, наверное, кое-что слышали обо мне от своей супруги. Поправьте меня, если я ошибаюсь».
Грэм ничего не сказал.
«Рассказала вам про наш маленький романчик. Небольшое наше факультативное развлеченьице. Превосходная штука, немножко честности между мужем и женой, я всегда так говорю. Я уверен, Грэм, вашему браку почти все ваши друзья завидуют».
Питтер улыбнулся фальшивой улыбкой со сжатыми зубами. Грэм никак не отозвался.
«Конечно, есть такая штука, как излишек честности, а? То есть что важнее, Грэм, доброе мнение о тебе твоего мужа или точный рассказ обо всем, как именно это было? Коварный вопрос, верно?
В любом случае я уверен, Энн тогда поступила совершенно правильно. Рассказала вам обо мне, но не сказала, почему мы прозвали ее Автомойкой. — Три негодяя у него за спиной захихикали. — Если вам скучно меня слушать, Грэм, так и скажите, но, видите ли, ей ведь нравился не просто я. А все мы. Все мы зараз. Но по-разному. Не стану углубляться, я знаю, такое может задеть больное место. Предоставлю вашему воображению. Но когда она в первый раз имела дело со всеми нами, мы прямо роились вокруг нее, ну там лизали и прочее, и она сказала, что это, ну, прямо как проезжать автомойку. Вот мы и прозвали ее Автомойкой. И мы посмеивались над тем, что будет, когда она повстречает мистера Суженого. Только мы-то называли его мистер Автомой. То есть она ясно дала понять, что для нее чем больше, тем веселей. И как муж в одиночку управится, мы в толк взять не могли. Разве что вы не такой, какой с виду».
Питтер ухмыльнулся.
«Но в любом случае, — продолжал он тоном доброго дядюшки, — женщины меняются. Ведь так, а? Быть может, ей снова нравится один единовременно. И тогда вам незачем чувствовать себя неадекватным, ведь так? Незачем чувствовать, что она, как вы там ни хороши, всегда мечтает о добавочных блям-блям-блям. Никогда ведь заранее знать нельзя, может сработать и так. То есть я хочу сказать, мистер Автомой, что мальчики и я желаем вам всего английского по-английски. Нет, правда. Мы думаем, что вытянули вы очень короткую соломинку, и только уповаем, что вы сумеете разыграть карты правильно».
Затем все четверо перегнулись через стол и потрясли его руку. У него не было никакого желания пожимать протянутые ладони, которые однажды ласкали извивающееся тело его жены, но он не сумел отстраниться. Они, казалось, были исполнены к нему самых дружеских чувств, один даже подмигнул.
Что, если это правда? Грэм проснулся в безмолвной судорожной панике. Что, если это правда? Это не могло быть правдой. Слишком хорошо он знает Энн. Они даже — стеснительно — обсуждали друг с другом свои сексуальные фантазии, и такого она ни разу не упомянула. Но, с другой стороны, если она уже это испробовала, оно уже не было фантазией, ведь так? Нет, это не могло быть правдой. Но что, если тут содержится намек на какую-то правду? Есть ли у него уверенность, что он ее удовлетворяет? Нет. Да. Нет. Да. Не знаю. Ну а как, например, сегодняшняя ночь — все только для тебя, верно? Да, но ведь не существует правила, будто всякий раз кончать вы должны вместе, так? Конечно, нет, однако она как будто не была опьянена твоими ласками, верно? Нет, но ведь это тоже вполне в норме. Может быть, и вполне в норме, может, вы обсуждали это и согласились, что это вполне в норме, но ведь механизм-то секса совсем другой, ведь так? Там царит не выражаемое в словах, там правят безумие и неожиданность. Там чек, который ты выписываешь за экстаз, кассируется в банке отчаяния.
34 
