24 
— Время цветения, — сказала Роза, отряхивая с рук мыльную пену.
На прошлой неделе зацвели деревья на Адонис-авеню, прорываясь сквозь прутья оград, как брызги водопада.
— Готово, — добавила она, внушая самой себе, что тарелки в мойке чище некуда. Она целых десять минут мыла их и споласкивала в холодной воде, пока последнее сухое рисовое зернышко не отлепилось от фарфора.
Кстати, тарелки уже были чистыми, а дети еще нет. Она хотела искупать их и уложить в постель до прихода мужа, даже если они к тому времени не заснут. Роза вытащила пробку из мойки и увидела свое красивое лицо, которое отражалось в водовороте стекающей воды. Пройдет еще несколько лет, и ее волосы станут такими же седыми и тусклыми, как у ее матери.
Рафаэлю шесть лет, а Лите — восемь. У него подстриженные ежиком пушистые волосы, круглое личико и большие серьезные глаза с бровями домиком. Из-за этого кажется, что Рафаэль хмурится, даже когда он улыбается. А вот у Литы брови похожи на крылья, поэтому у нее такой вид, будто она вот-вот рассмеется, даже когда ей совсем не до смеха. Очень красивая девочка, как любит повторять ее бабушка Корасон, даже слишком часто, в ущерб самой Лите. Если Лита и вправду вырастет такой красивой, то чем меньше она будет об этом знать, тем лучше. Пока же она, как ни удивительно, совершенно не осознает, что может как угодно вертеть любым существом мужского пола старше тринадцати, и слава богу, если так будет и дальше.
Лучше выразить свою любовь и восхищение, просто проведя по влажным волосам детей, или снять с их лобиков мыльную пену, которая может попасть им в глаза.
— Как вода? — спросила Роза.
Лита кивнула:
— Хорошая. Не очень горячая.
— Ага, — поддержал Рафаэль. — Не очень горячая. Она была не очень горячая, даже когда мы залезли в ванну.
— Смотри-ка, ты уже не просишь дать тебе утенка.
— Гмм…
— Так что, дать его тебе?
— Ну… — Рафаэль пожал плечами, — ладно.
— Только «ладно»? А совсем недавно ты ни в какую не хотел без него купаться.
— Хорошо. Дай мне, пожалуйста, утенка.
Роза протянула ему желтую игрушку, и он бросил ее между скрещенных ног. Почти сразу же утенок завалился набок и стал тонуть. Две половинки пластмассовой игрушки постепенно разошлись, и немного песка высыпалось из нее при каждом купании. За несколько месяцев Роза так привыкла к тому, что песок царапает ей спину, когда она лежит в ванне, что ей почти недоставало этого ощущения, когда весь песок высыпался.
— Мама, расскажи о больнице, — попросила Лита.
— Все… как обычно.
— Ты спасла кого-нибудь?
Роза помотала головой.
— Нет, Лита, сегодня никого.
Лита была разочарована. В прошлом месяце Корасон привела детей в больницу, чтобы они встретили маму с работы. Все вместе они вошли со стороны отделения травматологии, куда только что привезли людей, пострадавших в автокатастрофе в районе Эдзы. Трупы лежали прямо на полу, и кругом было много крови. К счастью, дети были уравновешенными и, в отличие от бабушки, не мучились потом кошмарами и спали спокойно. Однако этот случай дал Лите совершенно неверное представление о каждодневной работе матери, и Роза пыталась исправить положение, терпеливо объясняя девочке что к чему.
— Ты правда никого не спасла?
— Правда. Зато одному больному я поставила диагноз — аппендицит.
— Аппендицит! — радостно подхватила Лита. — А от этого можно умереть?
— Только если попадешь к некомпетентному доктору.
— Не-ком-пе-тент-ному?
— Плохому доктору.
— Как Эдуардо?
— Кто тебе сказал, что Эдуардо плохой доктор?
— Ты.
— Неужели?
— Я слышала, как на прошлой неделе ты говорила об этом папе.
— А-а! Так у тебя большие уши, — притворно рассердилась Роза и ущипнула ее за ушко.
Лита захихикала.
— Ну, а у тебя как дела? Расскажи, что в школе. Ты там кого-нибудь спасла?
Но Лита ничего не ответила. Ее отвлекло то, что проделывал Рафаэль.
Роза повернулась. Рафаэль схватил утенка и держал дырявую игрушку над лицом, выливая мыльную воду прямо себе в рот и на подбородок.
— Раффи, неужели ты пьешь это?
— Совсем немножко, — пролепетал Рафаэль.
— Ведь я говорила тебе, что вода в ванне совсем не такая, как питьевая вода из крана на кухне. Она грязная.
— Нет, чистая! Мы только что в ней искупались. Посмотри, сколько тут пены!
24 
