130 
Конец путешествия, подумала Полли. Но это не так, уже нет. У нее было определенное чувство, будто человек напротив нее читает ее мысли.
— Все это было из-за него, так? — спросил он.
— Нет, сэр. Все это лишь началось так.
— Что ж, так и продолжается, — кивнул Ваймс. — День будет трудный. Сейчас я представлю ваше предложение перемирия очень важным людям, — при этих словах его голос стал однотонным, — которые сейчас обсуждают, что же предпринять по отношению к вашей стране. Вы получите перемирие, еду и, возможно, еще какую-нибудь помощь.
— Откуда вы это знаете? — изумилась Полли. — Они ведь еще не обсудили его!
— Еще нет. Но, как я говорил… я был сержантом. Ангва!
Дверь открылась. Вошла Ангва. Как и говорил Ваймс, нельзя сказать, кто является оборотнем до тех пор, пока не узнаешь…
— А сейчас мне бы лучше побриться, прежде чем я предстану перед важными людьми, — произнес Ваймс. — Люди придают бритью огромное значение.
Полли чувствовала некое смущение, спускаясь по ступеням рядом с сержантом Ангвой. Как же начать разговор? «Значит, ты оборотень?» было бы по-идиотски. Она была рада, что Нефртия и Маледикта остались в приемной.
— Да, — ответила Ангва.
— Но я же не сказала этого вслух! — вспыхнула Полли.
— Нет, но я привыкла к подобным вещам. Я научилась понимать, как люди не задают вопросов. Не волнуйся.
— Ты шла за нами, — произнесла Полли.
— Да.
— Значит, ты знала, что мы не мужчины.
— О, да, — кивнула Ангва. — Чутье у меня лучше, чем зрение, да и замечаю я многое. Люди очень сильно пахнут. Как бы то ни было, я бы не сказала мистеру Ваймсу, если бы не слышала ваших разговоров. Любой мог услышать вас, для этого не обязательно быть оборотнем. У каждого есть свои секреты. В этом оборотни очень похожи на вампиров. Мы терпеливы… если осторожны.
— Это я понять могу, — проговорила Полли. И мы тоже, подумала она.
Ангва остановилась у тяжелой двери.
— Он здесь, — сказала она, доставая ключ и отпирая замок. — Я пойду поговорю с остальными. Возвращайся, когда закончишь…
С бьющимся сердцем Полли вошла внутрь и увидела Пола. И сарыча на насесте у окна. А на стене, где Пол работал так усиленно, что даже не заметил открытой двери, а кончик языка высунулся из уголка его рта, был еще один сарыч, летящий навстречу рассвету.
Сейчас Полли готова была простить Анк-Морпорку все. Кто-то нашел Полу коробку цветных мелков.
Длинный день становился длиннее. У нее была некая власть. У них у всех. Люди пропускали их, смотрели за ними. Драки прекратились, и они были причиной этому, и никто не знал почему.
Была и более светлая сторона. У них могла быть власть, но приказы отдавала генерал Фрок. А генерал Фрок могла отдавать приказы, но можно было допустить, что старший сержант Джекрам предвидел их.
И может, именно поэтому Шафти попросила Полли и Тонк пойти с ней, и их провели в комнату, где напротив пары стражников стоял робкий молодой человек по имени Джонни, с белыми волосами, и синими глазами, и золотой серьгой, а его штаны были спущены до колен на случай, если Шафти захочет проверить и другую его особую примету.
Один его глаз был закрыт черной повязкой.
— Это он? — спросила майор Клогстон, которая, прислонившись к стене, ела яблоко. — Генерал просил передать, что вам будет выдано приданое в пять сотен крон, с поздравлениями от армии.
Услышав это, Джонни просиял. Шафти долго смотрела на него.
— Нет, — сказала она, наконец, отворачиваясь. — Это не он.
Джонни открыл было рот, но Полли рявкнула:
— Никто не разрешал тебе говорить, рядовой! — И, такой уж был день, он захлопнул его.
— Боюсь, он единственный кандидат, — произнесла Клогстон. — У нас довольно много серег, светлых волос, голубых глаз и Джонни — и, как ни странно, значительное число карбункулов. Но он единственный, у кого есть все сразу. Ты уверена?
— Определенно, — ответила Шафти, смотря на парня. — Моего Джонни, должно быть, убили.
Клогстон подошла ближе и понизила голос.
— В таком случае, эм, генерал неофициально сказала, могут быть устроены свидетельство о браке, кольцо и пенсия вдовы.
— Она может это? — прошептала Полли.
— Для одной из вас? Сегодня? Вы будете удивлены, что может быть сделано, — произнесла Клогстон. — Не думайте о ней слишком плохо. Она желает добра. Она очень практичный человек.
130 
