20 
Раненые прошли мимо. Двое из них, без видимых увечий, насколько мола судить Полли, несли носилки с третьим. Другие хромали, опираясь на костыли, руки третьих покоились на перевязях, рукава четвертых были пусты. Но, наверное, хуже всего были те, кто, как и тот солдат в таверне, шли, уставившись в одну точку и застегнув куртку на все пуговицы, несмотря на жару.
Один или двое раненых посматривали на рекрутов, но в их глазах не было никакого выражения, кроме некой ужасной решимости.
Джекрам остановил свою лошадь.
— Хорошо, перекур — двадцать минут, — пробормотал он.
— Рашрешите пошмотреть, чем я шмогу помочь им, щержант? — Игорь кивнул в сторону удаляющихся солдат.
— У тебя еще будет такая возможность, парень, — ответил тот.
— Щержант? — Игорь выглядел обиженным до глубины души.
— Ну, хорошо. Если ты должен. Тебе нужно что-нибудь еще?
Капрал Страппи злобно усмехнулся.
— Небольшая помощь будет как нельжя кштати, щержант, — с достоинством ответил Игорь.
Сержант осмотрел отряд и кивнул.
— Рядовой Хальт, шаг вперед! Понимаешь что-нибудь в медицине?
— Я колол свиней для мамы, сержант, — ответил Тонк, выходя вперед.
— Прекрасно! Даже лучше, чем какой-нибудь армейский хирург, чтоб мне провалиться. Вперед. Двадцать минут, не больше!
— И не позволяй Игорю взять что-нибудь на память! — крикнул Страппи и снова засмеялся своим мерзким смешком.
Остальные присели на траву у обочины, кое-кто скользнул в кусты. Полли тоже шмыгнула туда, но прошла дальше, чтобы поправить носки. Они постоянно намеревались сползти вниз, если она не была осторожна.
Она замерла, услышав за спиной шелест, но потом успокоилась. Она была очень осторожна. Никто ничего не заметит. Но что, если здесь есть кто-то еще? Она просто пыталась выйти к дороге и даже не увидела…
Лофти аж подпрыгнул. Бриджи были спущены до щиколоток, а лицо покраснело, точно свекла.
Полли не удержалась. Может, это из-за носок. А может, из-за умоляющего лица Лофти. Если кто-то говорит тебе «Не смотри!», глаза сами собой таращатся туда, куда не следует. Лофти подпрыгнула, подхватывая одежду.
— Нет, постой, все нормально… — начала было Полли, но слишком поздно. Девчонка убежала.
Полли уставилась на кусты. Черт! подумала она. Оказывается, нас двое! Но что бы я ей сказала? «Успокойся, я тоже девушка. Я не выдам тебя. Мы можем стать друзьями. А, и еще есть отличный трюк с носками»?
Игорь и Тонк вернулись позже. Сержант Джекрам ничего не сказал. Отряд двинулся дальше.
Полли шла позади с Карборундом. И, следовательно, могла присмотреться к Лофти, кем бы она ни была. Полли впервые разглядела ее. Девчонку было легко не заметить, потому как ее постоянно загораживал Тонк. Невысокая, хотя, учитывая, что она девушка, ей больше подходило слово «миниатюрная», смуглая и темноволосая, со странным, углубленным внутрь себя взглядом. И она всегда маршировала вместе с Тонком. Если подумать, она и спала рядом с ним.
А, так вот в чем дело. Она идет вместе со своим парнем. Это было слегка романтично и очень, очень глупо. Теперь, осматривая ее одежду и стрижку, она могла определить все мельчайшие детали, говорящие, что Лофти была девушкой, причем не слишком дальновидной. Она заметила, как Лофти что-то шепчет Тонку, который чуть повернулся и одарил Полли взглядом, в котором читалась и ненависть, и угроза.
Я не могу сказать ей, подумала она. Она все расскажет ему. Я не могу допустить этого. Я слишком многое вложила. Я ведь не просто подстриглась и одела штаны. Я планировала…
Ах, да… планы.
Все началось, как некая странная игра, но потом это превратилось в план. Сначала Полли стала присматриваться к парням. Некоторые из них восприняли это совсем не верно, к своему последующему разочарованию. Она следила за их движениями, прислушивалась к тому, что считалось у них разговором, замечала, как они хлопают друг друга при встрече. Это был совсем иной мир.
Ее мускулы были уже неплохими для девчонки, потому что управлять большой таверной означает передвигать тяжести, и она занялась еще более трудной работой, от которой ее руки огрубели окончательно. Она даже носила старые бриджи брата, скрывая их под длинной юбкой, чтобы хоть немного привыкнуть к ним.
Женщину могли попросту побить за подобное. Мужчины одеваются как мужчины, а женщины — как женщины; и поступать иначе, согласно отцу Жюп, было «богохульным Отвержением Нуггана».
20 
