16 
И чуть не зашиб проходившего под балконом Ивана Никифоровича.
Пысоев шарахнулся было в сторону, а потом глядит — вроде его голова вылетела. Ну, не его, понятно, свиная… но, в общем, его. Точно! У нее приметина имелась: левое ухо ножом рассечено. Иван Никифорович, конечно, зашел со своей находкой к Харисову — зашел спросить: не падал ли так же сверху кусок баранины? Задняя часть?
Харисов, когда узнал, что голова принадлежит Ивану Никифоровичу, чуть взашей его не вытолкал. Исплевался весь. Как, дескать, вы могли, взрослый солидный человек?! Такое надругательство, неуважение!.. Иван Никифорович с грехом пополам растолковал ему про катастрофу. Кандидат перестал клокотать, но дружелюбнее не сделался. Нет, сказал жестко, больше ничего не обнаружил. Обратитесь к верхним соседям. И дверь захлопнул.
Иван Никифорович позвонил соседям с третьего этажа, спросил: не падала, мол, случайно… задняя часть? Там знакомые ему молодожены очень расстроились, искренне:
— Иван Никифорович, миленький! Мы, знаете, после вашего несчастья все с балкона вытащили и к маме перевезли… Ой! У нас, точно, была там баранина, только мы впопыхах не посмотрели, где своя, а где, может, упавшая. Прям не знаем, что и делать! Правда, наша в двух корзинах сложена была и старым плащом закрыта, но вдруг ваша как-нибудь — под плащ. Вы подождите тогда, мы в субботу к маме поедем — перепроверим все… Если только мама ее в расход не пустила. Она ведь вовсе не знает, которая чья…
На четвертом этаже дверь Сысоеву открыла интеллигентная дама и, не дослушав, высокомерно отчитала за бестактный вопрос:
— Неужели вы могли предположить, что я в течение недели могла утаивать не принадлежащие мне продукты?
Иван Никифорович затоптался:
— Виноват… подумал, может, вы на балкон это время не заглядывали.
Дама вспыхнула. И добила Ивана Никифоровича. Прямо-таки словно кухонным ножом под ребро саданула.
— Я вам, конечно, отрублю искомый кусок, если вы так настаиваете, — сказала, поджав губы, — Только уж извините, это будет свинина. Баранины, к сожалению, именно сейчас нет.
Пысоев как оплеванный побрел выше, по инерции миновал свой этаж и чуть было не нажал кнопку звонка на шестом. Да вовремя спохватился: «На шестой-то как оно могло залететь!»
В это время открылась дверь, вышел на площадку сосед — с топором и половиной бараньей туши в руках. Они поздоровались, закурили.
— Вот хочу порубить, да хоть часть в холодильник уторкать, — кивнул на мясо сосед. — На балконе-то теперь опасно держать.
Иван Никифорович молча согласился: опасно.
— Вам-то обещают балкон восстановить или как? — спросил сосед.
— Обещают… теперь уж летом.
— Да-а, — вздохнул сосед. — А вообще надо второй холодильник заводить, вот что.
— Второй — не выход, — сказал Иван Никифорович.
— Верно, не выход — распротак ее, заразу, собачью эту жизнь! — расстроенно согласился сосед.
…А кусок баранины (задняя часть) так и не отыскался. То ли его гэпэтэушники под шумок оприходовали, то ли он действительно каким-то образом скаканул под старый плащ в корзину молодоженов, а неосведомленная ихняя мамаша перекрутила его потом на котлеты как собственный. А может, эта часть вообще спланировала на балкон соседнего подъезда. Могло быть и такое. Ударилась, допустим, в полете о свиную тушу или о флягу с медом, срикошетила — и ку-ку.
Ну, да бог с ней. Что с возу упало, то пропало. Не искать же ее по всему дому, как фамильную драгоценность.
Гораздо важнее другое — то, о чем говорили на лестничной площадке шестого этажа Иван Никифорович и его сосед. Да, второй холодильник конечно же, не спасение. Коренным образом он проблему не решает. Хотя некоторые семьи идут на такую меру — как на временную. Но все же это не более, чем самодеятельность. А мыслить, как видно, надо шире, государственнее. Здесь требуется какое-то кардинальное решение. Например, о повсеместном укреплении наших балконов и лоджий. Или — что еще правильнее — о создании погребов индивидуального пользования. Глянуть, в общем, на дело и с этой стороны.
В конце концов, надо же как-то выходить из положения, а не ограничиваться полумерами.
Тем более что живем мы хорошо и, кажется, можем позволить себе не мелочиться.
ЕСЛИ КОПНУТЬ ГЛУБЖЕ
Третьего дня зашел ко мне сосед Иван Матвеевич — с очередным недоумением.
16 
