ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>




  71  

Когда Мюриель вошла, безмолвная и способная только встать на колени и склонить голову, Элизабет, казалось, ничего не заметила и вела себя как обычно — говорила банальности, немного жаловалась и с недовольным видом возилась с головоломкой. Мюриель медленно подняла голову и с усилием, почти заставившим ее задохнуться, стиснула зубы и стала отвечать с видимой беспечностью и спокойствием. Она не знала, что и подумать. Элизабет должна была услышать тот отчаянный крик «Карел! Карел!», должна была почувствовать присутствие Мюриель в соседней комнате. Если бы она не поняла, то, безусловно, спросила бы и удивилась. Само ее молчание подразумевало знание. И в то же время с такой странной девушкой разве можно быть в чем-то уверенной? Возможно, Элизабет не поняла и уже выбросила это из головы. Она, казалось, жила на разных уровнях и в различных измерениях. Возможно, какая-то трещина или дефект в структуре ее мозга просто и милосердно изолировал ее сознание от всех воспоминаний об инциденте, которые, безусловно, казались пугающими и ужасными. Но как то, что Мюриель видела своими глазами, отразилось в сознании ее кузины?

О Кареле Мюриель вообще не могла пока думать. В ее отношениях с отцом всегда существовала темная сторона, которая мешала разглядеть его как следует и не позволяла ей судить его. По ее мнению, он никогда не принадлежал к обычному человеческому роду. И хотя он был для нее незнакомцем и самым странным человеком, какого она когда-либо знала, он в то же время представлял собой неотъемлемую часть ее сознания, и она почти удивлялась тому, что другие люди его тоже видят. Теперь она не могла размышлять о нем и приписывать ему намеренные поступки, она не в состоянии была думать о нем как о благоразумном человеке, способном принимать решения и на что-то отваживаться. Он был слишком огромен для ее мыслей и возвышался рядом с ними, непостижимый и неотвратимый. Не то чтобы Мюриель все время думала о нем — она постоянно несла его в себе.

И не было никаких новых известий, которые могли бы нейтрализовать испытанное ею потрясение. Она по-прежнему испытывала шок, как человек, который держит головой электрический провод и не может отпустить его. Единственное, что изменилось с течением времени, — усилилось ее чувство вины. Она была виновна в том, что увидела и узнала, подсматривая. Что-то было уничтожено, разбито вдребезги, и это она совершила преступление, стала разрушительницей и богохульницей. Изо всех сил она старалась найти себе оправдание. Затем с сознанием вины пришла мысль о прощении, а вместе с нею возник образ Юджина. Мюриель с удивлением и облегчением обнаружила, что она все еще способна думать о Юджине, наверное, потому, что он был безобидным и добрым, оставался доступным и свободным, не замешанным в ее несчастье. Каким-то образом его присутствие стало необходимым, как весомый противовес Карелу, белая фигура против черной. Она снова подумала о том, чтобы прийти к нему, рассказать обо всем и даже несколько раз мысленно поговорила с ним, после чего немного успокоилась. Она подумала о русской шкатулке и о добрых слезах, которые он пролил из-за нее. Ей непременно следует пойти к Юджину, но не сейчас. Юджин всегда здесь. А пока она еще подождет, понаблюдает за Элизабет, может, та подаст какой-то знак.

— Все еще день?

— Думаю, да. Трудно отличить день от вечера в такую погоду.

— Или от утра! Так хочется, чтобы туман рассеялся. Мне только пару раз удалось выглянуть из окна с тех пор, как мы приехали.

— Он скоро рассеется. Должен рассеяться.

— Не вижу причины для этого. Погода может внезапно измениться. Возможно, это как-то связано с бомбой.

— Он скоро рассеется.

— Как ты думаешь, ядерные испытания действительно могут влиять на погоду?

— Думаю, да, но не так сильно.

— Что у нас на ужин?

— Не знаю, я еще не ходила в магазин.

— Наверное, как всегда яйца.

— Тебе, должно быть, надоели яйца?

— Я ничего не имею против. Вот еще фрагмент, который подходит. Знаешь, мне кажется, я справляюсь все лучше и лучше.

— Думаю, здесь нужно умение, как и в любом другом деле. Ты и должна была усовершенствоваться.

— Мы купим другую головоломку, когда закончим эту, или перемешаем ее и начнем сначала?

— Пожалуй, я не вынесу этого — делать то же самое снова.

— Я, наверное, тоже. Даже если знаешь картинку заранее, кажется, будто открываешь ее заново. Мы достанем новую. Можно?

  71