3 
Просмотрев выступление Сахары наполовину, Вив изобретает план похищения. На салфетке, подложенной под мою рюмку «Cuervo Gold», она громоздит мешанину черточек и стрелок, которые расползаются, смешиваясь с пятнами текилы; она объясняет мне план посреди грохочущей музыки: «Так, мы схватим ее здесь, – указывая на салфетку, – ты закидываешь ее на заднее сиденье...»
Сахара сбросила платье в конце второй части представления; сохраняя верность форме, с началом третьей песни она появляется из-за занавеса голой. Третья песня – голая часть шоу, у каждой танцовщицы, в каждом выступлении. Сразу становится ясно, что тайный дар Сахары – не в теле. У нее отличное тело, но в нем нет ничего особенного: лицо Сахары – вот что меня притягивает, да и Вив тоже. Ни Вив, ни я не можем забыть о Сахаре. В ней таинственным образом смешались Персия и Исландия, она совершенна и далека; ее лицо говорит: если вы соблазнились мной, это ваше дело; меня это не касается. Остальной народ в «Электробутоне» – сплошь мужчины, кроме Вив и танцовщиц, – вовсе не знает, что и думать о Сахаре, это очевидно. Но Вив хочет ее так же сильно, как я, может, даже больше...
– В прошлый раз... – начинаю говорить я.
– В этот раз не будет так, как в прошлый, – перекрикивает Вив музыку.
– Я никого не стану закидывать на заднее сиденье, – объясняю я. – У меня это плохо получается. И потом, я же за рулем.
Вив смотрит на меня как на идиота. Ростом она пяти футов и двух дюймов, весит сто шесть фунтов; сегодня на ней коротенькое белое платье, а под ним ничего нет, кроме белого пояса с застежками, на которых держатся ее белые чулки. Она – испорченный ангелочек, и внезапно я ничего не могу с собой поделать. Я тащу ее из-за стола, вглубь клуба, за угол, в коридор, где туалеты, и задираю ее платье. Она расстегивает мои брюки и вводит меня внутрь себя. В тот момент, когда я трахаю ее, прижав к стене, я вижу в ее глазах, как в маленьких зеркальцах, Сахару; ей прекрасно ее видно. «Ах, а-а-а-ах», – говорит она, один из тихих звуков, которые она издает, когда не уверена, хорошо ей или больно, эта путаница ее особенно возбуждает. Я останавливаюсь, когда понимаю, что вот-вот кончу, я жду конца вечера, так мы договорились. «Наш план!» – внезапно вскрикивает Вив, она оставила его на столе вместе с нашей текилой, и мы несемся обратно на свои места. Вив зачарованно досматривает до конца выступление Сахары.
Теперь остается только ждать. Сахара не выйдет в зал минут еще пятнадцать – двадцать, она занята какими-то делами за кулисами, как все танцовщицы после своих номеров. Когда она наконец появляется, то проскальзывает в зал вдоль задней стены. Она садится с остальными девушками в одной из кабинок, и Вив подходит к ней, спросить, не хочет ли она выпить. Вив намного менее застенчива в таких делах, чем я, и к тому же, поскольку она женщина, кажется менее опасной; танцовщицы всегда охотно разговаривают с ней и обычно через какое-то время подсаживаются за наш столик. Сахара, по-моему, выглядит неприступней прочих, но, обменявшись с Вив несколькими словами, она присоединяется к нам, небрежно пожимает мне руку и все остальное время смотрит лишь на Вив.
Она заказывает «Калуа». Из-за музыки мне совершенно не слышно, о чем они с Вив говорят; именно это мне больше всего и нравится. Ни одна из них и не хочет особенно, чтобы я присоединялся к их разговору; мне и это нравится, я просто сижу и разглядываю остальных танцовщиц, зная, что Вив мне все расскажет позже. Из того, что мне видно в темноте, я заключаю, что Сахару никак не назовешь фонтаном энергии: при личном общении она так же пассивна и далека, как выглядит на сцене, скрывая ту же тайную ущербность, которую скрывают все эти женщины. Но Вив неустрашима. У нее такой характер, который заставляет людей инстинктивно доверять ей, включая, насколько я вижу, Сахару. Я просто хочу обвести мокрым пальцем контур рта Сахары, как я провел бы по краю стакана с вином, пытаясь извлечь звук. На секунду я отвлекаюсь от них и поворачиваюсь обратно как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вив приспускает платьице, и Сахара касается ртом ее соска...
На улице ночное небо красно от встречных пожаров.
– Я не знал, что их сегодня жгут, – бормочу я полупьяно в машине, за рулем.
Вив, как всегда, на заднем сиденье, она говорит что-то о том, как пожары были запланированы на следующую неделю, но долгосрочный прогноз предсказывал сильный ветер, и поэтому пожары перенесли на сегодня. Насколько я могу различить, горит либо второе кольцо, либо третье, сегмент от Беверли-Хиллз на западе до Силверлейка на востоке, а значит, мы практически заперты в Голливуде, если только на Сансет не открыт один из Черных Проездов. Сахара сказала Вив, что заканчивает работать в полвторого, и мы ждем ее появления на задворках «Электробутона», в случае чего похищение станет необязательным; я не уверен, что сегодня мне хочется заталкивать стриптизерш в багажник. Какое-то время Вив просто сидит и слушает, как светится небо.
3 
