348 
Мировой аппетит на рабов был неутолим, этого требовало существующее мироустройство. Ты или сам держишь рабов, или ходишь в рабах. Рабство не осуждалось никем и нигде, но имело градации в разных краях и у разных народов. Римский домашний раб получал жалованье, и его обычно освобождали после десяти — пятнадцати лет службы, в то время как раб, попавший в шахту или в каменоломню, там же и умирал приблизительно через год изнурительного труда. Но в остальном все было не так уж мрачно. Амбициозный грек, обладавший какой-либо квалификацией, мог, например, добровольно продать себя в рабство богатому римлянину, зная, что он будет жить хорошо и в итоге сделается римским гражданином. А огромный строптивый германец или какой-нибудь другой плененный дикарь шел прямиком в рудники. Самым большим рынком сбыта рабов было царство парфян, могущее разместить на своей территории земли всех стран вокруг Нашего моря, включая и земли галлов. Царь Ород дал понять, что возьмет всех рабов, каких Брут сумеет ему предоставить. Обитатели Ликии были образованными, эллинизированными людьми, сведущими во многих ремеслах и красивыми внешне. Их женщины и девочки шли нарасхват. Короче, Ород выложил Бруту круглую сумму через посредников, следовавших за римской армией на своих кораблях, словно стая падальщиков за большим хищным зверем.
Между Патарой и следующим пунктом его назначения, Мирой, лежали пятьдесят миль столь же великолепной, но труднопроходимой земли. О том, чтобы строить новую дорогу, не могло быть и речи. Брут теперь понял, почему Кассий хотел послать его морем, и сделал из этого выводы. А потом взял в гавани Патары все корабли, включая транспорты, пришедшие из Милета с едой, и поплыл к устью реки Катаракт, где стояла Мира.
Плавание, экономившее ему силы и время, оказалось выгодным и в другом смысле. Побережье Ликии, как и берега Памфилии и Киликии Трахеи, издревле пользовалось дурной славой из-за пиратов, идеальным прибежищем для которых служили пещеры, пробитые ручейками в горах. Каждый раз, когда Брут видел подобное логово, он посылал на берег солдат, и те возвращались с большими трофеями. Этих трофеев набралось столько, что он решил отказаться от Миры, повернул флот обратно и поплыл на запад.
С тремястами миллионами сестерциев, большей частью отобранных у пиратов, Брут в июне вернул армию в долину реки Герм. На этот раз он с легатами остановился в прелестном городе Сарды. Сорок миль от берега, стиль жизни — умеренный аскетизм в отличие от легкомысленной и распущенной Смирны.
3
Береговая линия провинции Азия была не только изрезана, но и выдвигала в Эгейское море целую серию извилистых полуостровов, затруднявших плавание и перекрывавших подступы к берегу. Порой это были голые и нескончаемые каменистые гряды. Последним таким полуостровом на пути к Родосу был Херсонес Книдский с портом Книд на самом конце его. Эту очень длинную тонкую полоску земли, уходящую в море, тоже называли по имени города — Книд.
Кассий решил использовать Книд. Он перевел туда четыре легиона из долины реки Герм, а сам повел свой флот в Минд — на соседний полуостров, расположенный к западу от легендарного города Галикарнас. Настоящее скопище самых больших тихоходных галер. Он знал, что родосцы, мастера морских битв, посчитают их легкой добычей. Но и его адмиралы в свое время сделали фарш из экипажей и судов Долабеллы. Это были Патиск, Секстилий Руф и два освободителя — Кассий Пармский и Децим Туруллий. Командование сухопутной армией Кассия поделили Гай Фанний Цепион и Лентул Спинтер.
Конечно, родосцы прослышали обо всех этих действиях и послали невинного вида шлюпку посмотреть, что к чему. Когда ее команда сообщила о гигантских лоханках, которые привел Кассий, родосские адмиралы развеселились. Сами они воевали на аккуратных триремах или биремах, обычно беспалубных, с двумя скамьями для гребцов, выносными уключинами и очень грозными бронзовыми носами для тарана. Ибо родосцы в морских боях никогда не опускались до вульгарного абордажа. Они или просто плавали вокруг неуклюжих неприятельских кораблей, провоцируя эти громадины на маневр и вынуждая их сталкиваться друг с другом, или таранили врага так, что проломленные борта не подлежали починке. Еще им нравилось на полном ходу и впритирку обрезать у противника весла.
— Если Кассий так глуп, что решится атаковать нас своими «слонами», — сказал Александр, старший магистрат Родоса на военное время, — его постигнет судьба Полиоркета или царя Митридата… Великого, так сказать, ха, ха, ха! Позорное поражение! Я согласен с древними карфагенянами. Ни один римлянин не устоит на море против истинных моряков.
348 
