232 
Когда Цепион велел Гаю Марию вернуться в Карсиолы, тот попросту проигнорировал приказ. Вместо этого Марий занял лагерь Скатона на берегу Велина, основательно укрепил его и разместил там все свои войска, обучая и переучивая их. Время шло. Цепион раздражался все больше, не имея возможности вторгнуться в земли марсов.
Кроме полученных в наследство от Лупа примерно пяти когорт уцелевших солдат у Мария были еще две трети от тех шести тысяч, что бежали после разгрома Презентея; теперь всех их надо было заново экипировать. В итоге это давало Марию три легиона, укомплектованных с превышением численности. Но перед тем, как сдвинуться хотя бы на дюйм, они должны были быть полностью готовы — и так готовы, чтобы удовлетворять лично Гая Мария, а не какого-нибудь кретина, который не может разобраться, где у него авангард, а где фланги.
У Цепиона имелось полтора легиона, причем половину войск он перераспределил, чтобы создать два недоукомплектованных легиона. Поэтому Цепион не был достаточно уверен в себе, чтобы двигаться с места. И именно поэтому, когда Марий муштровал своих людей в нескольких милях к северо-востоку, Цепион сидел в Варии и бесился. Как ранее у Лупа, большую часть времени у него занимало писание писем с жалобами в Сенат, где Скавр и великий понтифик Агенобарб, а также Квинт Муций Сцевола и несколько других крепких людей выдерживали осаду Луция Марция Филиппа, отбивая его атаки каждый раз, когда он предлагал лишить Гая Мария командования.
Примерно в середине квинктилия к Цепиону явился посетитель. Это был не кто иной, как Квинт Поппедий Силон, марс. Силон появился в лагере Цепиона с двумя испуганными рабами, одним тяжело нагруженным ослом и двумя детьми — по-видимому, близнецами. Вызванный из шатра Цепион вышел на форум своего лагеря, где Силон в полном вооружении стоял впереди своей маленькой свиты. Дети, которых держала на руках рабыня, были завернуты в пурпурные одеяла с золотой вышивкой.
При виде Цепиона Силон просиял:
— Квинт Сервилий, как я рад тебя видеть! — произнес он, подходя и протягивая ему руку.
Сознавая, что находится в центре всеобщего внимания, Цепион с надменным видом остановился и руки не подал.
— Чего тебе надо? — осведомился он презрительно.
Силон опустил руку, стараясь, чтобы этот жест выглядел независимо и в нем не чувствовалось бы приниженности.
— Я ищу защиты и убежища в Риме, — проговорил он. — Ради памяти Марка Ливия Друза я предпочел бы сдаться тебе, а не Гаю Марию.
Слегка смягчившись и втайне сгорая от любопытства, Цепион заколебался.
— Но почему ты нуждаешься в покровительстве Рима? — спросил он, переводя взгляд с Силона на завернутых в пурпур детей, с мужчины-раба на тяжко нагруженного осла.
— Как тебе известно, Квинт Сервилий, марсы передали Риму официальное объявление войны, — начал Силон. — Но тебе неизвестно, что именно благодаря марсам италики откладывали свое наступление в течение такого долгого срока после объявления войны. На совещаниях в Корфинии — теперь этот город называется Италика — я постоянно просил об отсрочке и втайне надеялся, что удары так и не будут нанесены, потому что считаю эту войну бессмысленной, ужасной, опустошительной. Италия не может победить Рим! Некоторые члены совета стали обвинять меня в проримских симпатиях — я отверг эти обвинения. Тогда Публий Веттий Скатон — мой собственный претор! — прибыл в Корфиний после своей битвы с консулом Лупом и последующего столкновения с Гаем Марием. В результате Скатон обвинил меня в сговоре с Гаем Марием, и все поверили ему. Неожиданно я оказался в изоляции. Меня не убили в Корфинии только благодаря численности суда — это были все пятьсот членов италийского совета. Пока они совещались, я покинул город и поспешил к себе в Маррувий. Я добрался туда раньше преследователей — погоню возглавил не кто иной, как Скатон. Я понял, что среди марсов не смогу больше быть в безопасности. Поэтому я забрал моих сыновей-близнецов и решил бежать в Рим и просить там убежища.
— Почему ты думаешь, что мы захотим защитить тебя? — поинтересовался Цепион, раздувая ноздри. Что за странный запах! — Ты же ничего не сделал для Рима.
— О, я кое-что сделал, Квинт Сервилий! — сказал Силон, указывая на осла. — Я украл содержимое марсийской сокровищницы и хотел бы передать его Риму. Здесь, на этом осле, — лишь небольшая его часть. Очень небольшая часть! В нескольких милях отсюда, хорошо спрятанные в укромной долине, находятся еще тридцать ослов, все нагруженные золотом.
232 
