151 
И они утонули в желании, уже не борясь с ним, не подхлестывая, просто отдавшись его могучим, бесконечным волнам. Прошло очень много времени, прежде чем они вспомнили о конверте, лежавшем на тумбочке.
Алекс лежал закинув одну руку за голову, а другой обняв жену и, глядя на резную спинку американской кровати, размышлял: стоит ли открыть письмо сейчас, или лучше подождать до завтра. Он не помнил, чтобы на душе было так покойно и безмятежно, так не хотелось упускать это редкое ощущение движения через нечто еще более бесконечное, чем само время. Рука лениво поглаживала грудь Эвелин, которая лежала рядом, тихонько шевелясь и вздыхая.
Не давали покоя лишь невольно возникавшие мысли о штрафе и не снятых обвинениях. Получалось, что они просто сбежали. Правосудие — дело медленное, и Алекс до сих пор не сумел собрать материалы, нужные для апелляционного суда. Что если в письме было какое-то предупреждение? Нет, он не мог больше ждать.
Эвелин заворчала, когда Алекс выскользнул из-под одеяла. С трудом разлепив веки, она увидела, как Алекс направляется к тумбочке. И только тут вспомнила о срочном письме. Натянув одеяло до подбородка, она приподнялась на руке и наблюдала, как Алекс зажег свечи. Пока он читал письмо, выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым. Свернув бумагу, он передал ее Эвелин. И придвинув поближе подсвечник, сказал:
— Мне очень жаль, Эвелин.
Строчки путались и прыгали перед глазами, кроме того, почерк писавшего был не самый разборчивый. Содержание дошло до Эвелин только со второго раза. Она аккуратно сложила письмо и положила рядом с подсвечником.
— Но почему он сделал это, Алекс?.. Дядя никогда не любил меня. Что же заставило его встать на пороге моего склада и не пускать туда королевских солдат?
Алекс ответил не сразу. Сначала опять прошел через комнату, нажал на потайной рычажок, и среди книжных полок открылась небольшая дверца. Вернувшись с увесистым пакетом, он передал бумаги Эвелин. Пока она читала, Алекс внимательно смотрел на нее.
— Да. Я думаю, чувство вины, — кивнул он, когда Эвелин подняла глаза. — Он знал, что несет ответственность за твой арест. И не только. В конце концов, решил спасти то, что принадлежало тебе. Думаю, он многое понял, оставшись один, потеряв, по сути, все… Уж я-то в этом разбираюсь.
Эвелин еще раз пробежала глазами список, стала бессмысленно перебирать контракты и заверенные сертификаты.
— Мой дядя, мой адвокат… Но за что они так поступили со мной?
Алекс осторожно взял у нее из рук лист с несколькими печатями, собрал все остальное.
— Не думаю, что они собирались шантажировать тебя и вовлечь в свою игру. Скорее, просто хотели убрать с дороги… И мы сами помогли им. Они с самого начала рассчитывали, что твое замужество и вынужденное бегство из страны развяжет им руки… Теперь я на сто процентов уверен, что и трюк с гостиницей тоже они подстроили…
— И мой арест, — угрюмо кивнула Эвелин. — Вот этого никогда им не прощу… Но почему ты раньше не сказал мне? Я думала, Томас мне друг… Почему ты не предупредил меня?
Алекс обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Я пытался предупредить, но не хотел настраивать тебя против семьи. Я знаю, каково это — быть без семьи. И думаю, именно я дал твоему дяде первый толчок к тому, чтобы выйти из дела. Кроме того, было вовсе ни к чему вовлекать в скандал твою тетку и кузину. Я знал, что Эверетт с его связями мог постепенно уладить дело без всякого шума. Нам казалось достаточно, если негодяи будут просто знать, что против них есть неоспоримые доказательства… Но Адмиралтейство зашло слишком далеко, решив конфисковать неделимое наследство.
— И дядя Джордж погиб, пытаясь воспрепятствовать этому. Не могу поверить… Что же нам теперь делать?..
Эвелин хотела что-то сказать, но, подчиняясь неодолимой силе сна, лишь удобнее устроилась на плече у мужа, во всем соглашаясь с ним.
— Положим, апоплексический удар мог случиться с ним в любое время. Думаю, твоей тетке нужно сказать, что он погиб защищая ваши интересы. Об остальном умолчим… Документов в пакете достаточно, чтобы убедить суд в твоей невиновности… Склады будут какое-то время находиться под казенным управлением, но, рано или поздно, Джейкоб вновь получит их, об этом не беспокойся.
— А Томаса и остальных на основании этих документов арестуют… — пробормотала она, засыпая.
— Это уже не наша забота. Спи, дорогая… — Алекс поцеловал ее в лоб, потом в сомкнутые веки. — Письма твоей матери и тетке я отправлю утром.
151 
