130 
Давно нет от тебя вестей. Получил ли ты мое последнее письмо? А если получил — чего мне тогда ждать?
Если получил, то дальше можешь не читать.
Прошу тебя предпринять, что можешь. Повсюду, даже в лагерях и гарнизонах молодежных армий, которые хоть кое — как снабжаются, тотальная нехватка продовольствия. Население страдает. Значит ли это, что наш Совет склонился перед Развивающимися Странами? И что головой управляют конечности? Или мы просто помалкиваем в тряпочку? Конечно, здесь, в колониях, трудно держаться на уровне, но я анализирую, что могу. К примеру, бесчисленные митинги, конференции, совещания, имевшие место за последний год по всему южному полушарию — обнаруживаю более сотни речей с призывами к мщению и ни одного (зарегистрированного) призыва к умеренности, к разумному использованию человеческих ресурсов вместо их уничтожения.
Друг мой, я пребываю в расстроенных чувствах, ночей не сплю и не способен сосредоточиться на вьтолнении долга перед нашим Великим Народом. Помнишь, когда ты сказал мне, что я выбран для надзора над Пан-Европой, я обратил твое внимание, что я — не лучшая кандидатура для работы такого рода. Но ты ответил, что, мол, человек, сознающий наличие сложностей, лучше, чем не видящий таковых. Я в недоумении. Работаю я денно и нощно, встречаюсь с чиновниками разных рангов, всех эшелонов, сверху донизу, людьми решительными. Но последние месяцы эта моя работа не является проведением решений Центра. Так ли это?
Мне неприятны белокожие. Просто физически неприятны. Их запах оскорбляет обоняние. Их жадность, алчность отвратительна. Они неуклюжи как в движениях, так и в мыслях. Они исполнены чувства собственного превосходства и напоминают неотесанных деревенских чурбанов, попавших в город и не разбирающихся в структуре новой обстановки.
Их дикость всегда ужасала меня. Хладнокровность опийного налога, уничтожение нашего культурного наследия, их воровские повадки… все это общеизвестно. Я живу среди людей, которые мне в корне неприятны. Даже в унижении своем иные из них, многие из них, ведут себя так, как будто несправедливо лишены подобающего им от природы, а некоторые исполнены ложного достоинства незаконно свергнутых с престола монархов.
Представь себе, в каком я оказался положении. Я вынужден поддерживать политику, которую мои чувства приветствуют, от которой мои глубинные инстинкты ликуют, которая возвращает меня в первобытное состояние. Друг мой, ты меня понимаешь. Я вижу, что наши здешние кадры выполняют свою работу с энтузиазмом. Они приветствуют политику Развивающихся Стран и одобряют то, что делают и что видят. Или же они не понимают того, что видят, не понимают, какие последствия для нас имеет эта политика. Ведь эта политика не может быть нашей, не может быть воплощением нашей Воли? Я наблюдаю за ними и ужасаюсь: неужели наш Великий Народ столь охотно идет на массовое убийство? Или же они в состоянии убедить себя, что происходящее является чем-то иным?
Неужели нам нравится, что нас сравнивают с Чингисханом?
Во имя общего блага мы отказались от отпусков, но хотелось бы тебя увидеть, поговорить. Верно ли, что ты отправишься в поездку по южному полушарию этой осенью? Если да, то я хотел бы испросить отпуск и увидеться с тобою где — нибудь.
Из доклада товарища Чена Лю Совету в Пекине
Поскольку полное истребление населения Пан-Европы стало теперь официальной политикой Развивающихся Стран, что следует из решений конференции в Кампале, мне остается лишь доложить о развитии событий.
Молодежные армии до сих пор оставались сравнительно незатронутыми расовым вопросом. Расизм считался у них предрассудком, свойственным прошлому, старшим поколениям. В то время как в Европу устремились потоки иммигрантов из Индии, из пораженных многолетней засухой районов Африки, из Вест-Индии, со Среднего Востока, оседая в освободившихся для обитания местностях (обычно в домах умерших от голода или болезней), молодежные армии в общем и целом уважали права местного населения, местные традиции, сложившееся административное деление. Занимая опустевшие земли и селения, они хотя бы номинально всегда держались в определенных рамках. Не обходилось, конечно, и без демонстрации, возможно, иной раз умышленной, некоторой доли наглости. Но молодежные армии сильно ослабели за последнее время. К примеру, Панъевропейская конференция, намеченная на этот месяц в Швейцарии, собрала бы менее половины приглашенных из-за трудностей перемещения, нехватки топлива и продовольствия. Она перенесена на следующее лето (чтобы избежать холодов) в Грецию.
130 
