очень нудно 
82 
Мор уставился в пол. Он чувствовал себя голым. Ему стало жарко, и он догадался, что покраснел. Пение завершилось. Раздался голос Эвви и все с шумом опустились на колени. Мор тоже опустился, лицо его было мрачным, с широко открытыми глазами и остановившимся взглядом. Он видел стоящего на коленях Бладуарда. Глаза у того были сощурены, будто он смотрел на слишком яркий источник света, лицо искривлено, а губы шевелились. Должно быть, он молился. По команде Эвви все вскочили. Мор стоял, ожидая, когда разрешат покинуть церковь, стараясь ни на кого не смотреть, чтобы не встретиться глазами с Эвви, Бладуардом или сыном.
Еще немного, и он увидит Рейн… мысль об этом обласкала его, согрела и успокоила. Перед проповедью он увиделся с ней ненадолго. И предложил встретиться потом на корте для сквоша. Это было вполне подходящее место для свидания. По воскресеньям корты оказывались как бы вне границ Сен-Бридж… в сущности, благодаря их укромности они всегда были несколько в стороне от Сен-Бридж, становясь частью школьной территории лишь на время игр. А по воскресеньям все игры и развлечения в школе отменялись, кроме плаванья, почему-то не считавшегося развлечением. Корты были плотно окружены деревьями и к ним вела тропинка, проходящая через учительский садик. Строение, где находились корты, располагались совсем рядом с незаметной калиточкой в заборе, от которой у Мора был ключ. Мор намеревался, встретив Рейн, уйти с ней через эту калиточку. Он специально выбрал такое место для встречи, чтобы, не сомневаясь что их никто не увидит, улучить момент и поцеловать ее. Встречи в доме Демойта его теперь смущали, а в свой собственный дом он еще не решался ее пригласить.
Орган заиграл бодрый марш, под который прихожане гуськом потянулись из церкви. Мору хотелось увидеть Дональда, но тот, наверное, уже вышел. Сказал ли он Рейн правду? Он же не сказал ей о детях. Но что он мог о них сказать? Мор шел к дверям, видя прямо перед собой спину Пруэтта. Музыка резко оборвалась, и он расслышал свои собственные шаркающие шаги по направлению к выходу. Он вышел. Надо подождать, пока дети разойдутся, а потом незаметно отправиться к назначенному месту.
Он сознательно нарисовал перед Рейн свой брак как совершенную неудачу, как нечто исчерпавшее себя, разрушившееся задолго до ее появления. Его тревожило, ужасно тревожило, вдруг она не так все поймет и решит, что лучше уехать. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой. Можно ли сказать, что действуя так, он искажает правду? Нэн привыкла то и дело спрашивать — почему мы до сих пор вместе? И он всегда этот вопрос оставлял без ответа. Потому что не верил, что Нэн всерьез это волнует. Ему было удобно не верить, что всерьез. А теперь, получается, даже выгодно. Так где же правда?
Может, и в самом деле Нэн спрашивала несерьезно? Но не в этом дело. С точки зрения Нэн, их брак и в самом деле может выглядеть вполне солидным. Почему бы и нет, ведь она… ведь в их жизни она все подстраивала под себя. Но он тоже имеет право решать, что в их браке крепко, а что нет. И это строение развалится… если он решит, что ему надлежит развалиться. Он прислонился к дереву, машинально ударяя по забору ботинком. Сотни раз он мысленно вызывал картинки прошлого, воспоминания о бесконечных ссорах с женой, из которых он выходил как побитый, а она выглядела свежей и улыбающейся, с насмешливой улыбкой на губах. Но сейчас память отказывалась выполнить свою работу. Мор больше не чувствовал гнева. Вместо этого он вновь четко, как на фотографии, увидел взгляд Дональда, которым тот его встретил в церкви. Он закрыл глаза. О Господи, какую кашу я заварил. Только одно было ясно. Нельзя отказываться от Рейн. Это словно самому себе отпилить тупым ножом руку до плеча.
Прошло довольно много времени. Мор взглянул на часы. Еще немного, и он опоздает. Он повернулся и бросился через лес к кортам. Прежняя жара спала, оставив тепло и легкие облачка. Утоптанная дорожка пахла влажным песком и мохом, и маленькие белые облачка, на миг проглядывающие между ветками сосен, медленно плыли по направлению к долине. Мор начал думать, куда бы им пойти этим вечером. Можно поехать куда-нибудь далеко, даже в Лондон, или к побережью, к морю. Постепенно умиротворяющие мысли о Рейн овладевали его сознанием. Она влекла его вперед. Он ускорил шаг.
Тропу, по которой он шел, пересекала другая, протоптанная от общежития Пруэтта. Несколько младших школьников, одетых в резиновые тапочки, шли в сторону бассейна. Увидев Мора, они закричали: «Добрый день, сэр:» и отступили, чтобы пропустить его. Торопливо ответив на приветствие, он быстро прошел мимо и, оставив тропу, побежал напрямик среди деревьев, пока не разглядел сквозь листву здания кортов. Невзрачное вытянутое строение, с дверями на каждом конце и стеклянной островерхой крышей. Внутри находились шесть кортов, коридор и узкая галерея для зрителей. Пробежав по траве, Мор стремительно распахнул двери и направился к первому корту.
82 
