Последние отзывы

  67  

— Согласна, его участие немного затягивает действие, но он мне все-таки нужен. Кит не вытянет всего в одиночку. Он не самодостаточен. Конечно, с этим можно было бы управиться. Легко. Неудачное изнасилование, удушение. Я сумела бы это устроить при первой же встрече. Сумела бы устроить это еще в тот раз, когда он меня провожал домой. Но чего, по-вашему, я добиваюсь? «Бессмысленного убийства»? Так или иначе, события теперь разворачиваются сами. Я просто позволяю случиться очередному эпизоду.

— О да! Николь-детерминистка. «Очередному эпизоду»… Ну и как все это будет происходить? Можете вы… можете изложить мне все хотя бы конспективно?

Она вздохнула — устало и раздраженно. Примерно то же я чувствовал при разговоре с Джэнит.

— Совершенно очевидно, что события будут развиваться по двум широким фронтам. Будут и разного рода переплетения между ними. Но мне не нравится… Почему я вообще говорю вам все это?

— Могу объяснить, почему вы говорите мне все это. Потому что, — я взглянул на нее с некоторым лукавством, — я здесь лицо штатское. У меня неприкосновенность нейтральной стороны. Да, я восхищаюсь вашей красотой, оригинальностью и прочая, и прочая. И этой вашей способностью придавать действительности ту или иную форму. Только со мной это не срабатывает. Ни одно из ваших замечательных качеств на меня не действует. Ни постельное ваше вуду, ни свободолюбивый дух вашего нигилизма, ни сексуальное ваше актерство — ничто из этого меня просто не достигает.

Губы у нее по-рыбьи поджались и выпятились, а глаза удлинились.

— Вот вы-то и попались. Не вы ли — более всех прочих?

Я поднял руку.

— То, что вы сказали, не причина. Я назову вам причину. — Она обвела взглядом комнату и снова стала смотреть на меня. — Готовы? Сказать вам?

Я обвел взглядом комнату и снова стал смотреть на нее. Я кивнул.

— Вы умираете, вот в чем дело.

— Все мы умираем, — сказал я.

Да, все мы в известном смысле умираем. На разных дорогах, с разными скоростями и в разных автомобилях.

Обтекаемый кадиллак Николь мчится со скоростью сто миль в час и не намерен свернуть в сторону или затормозить, когда перед ним вырастет стена смерти.

Личный «кавалер» Кита нуждается в очистке от продуктов коксования, двигатель его из-за дешевого топлива работает с детонацией, на счетчике у него слишком много миль (на этом шоссе жульничать со спидометром бесполезно), и вдобавок назревают серьезные неприятности, которые коснутся трубопровода и кривошипного механизма.

Гай мог бы вечно ехать, не превышая благоразумных тридцати пяти в час, у него полный бак плюс канистры в багажнике — но опускается туман, а прямо по ходу громоздится невесть что.

Что до меня, то я заперт в драндулете с заклинившими дверцами, который слишком быстро трясется по ухабистой почве. Я съехал с дороги и потерял управление. Капот взлетает кверху, а рулевое колесо вырывается из рук. Выход только один.

Погребите мои кости на Лондонских Полях. Там, где я возрос. Вот где я упокоюсь навсегда. Да, я найду себе последнее пристанище там, на лоне Лондонских Полей.

Мне нужно сделать что-нибудь для малышки.

Глава 8. С Богом вместе

В детстве Николь провела в церкви достаточно времени, чтобы приобрести интерес к религии. Она до известных пределов ею интересовалась. (Редкая любительница развлечений откажется от всех надежд на доброго Боженьку — своего рода пожилого поклонника с дорогими подарками наготове.) И уж само собой, Николь была куда как ушлой в богохульстве. Поэтому она частенько ловила себя на том, что воображает, как дает себе волю с Богом вместе.

Или нет. Она не давала себе с Ним воли — больше не давала. Она спала с Ним однажды, и только однажды: она поступила так, чтобы показать ему, чего он будет лишен на веки вечные. В постели Николь заставила Его совершить с нею акт сдвоенной тьмы: составить зверя о двух головах, но с одной спиной. А впредь — ничего, никогда. Бог рыдал на улице под окнами ее квартиры. Он трезвонил по телефону и прибегал к телепатии. Он следовал за ней повсюду, и Его неотрывный взгляд сообщал ей этот ее фантастический голубой нимб. Бог устроил так, чтобы Шекспир и Данте, объединившись в команду, писали для нее стихи. Он нанял Партенопу, Лигею и Левкозию, чтобы те пели ей колыбельные песни и романтические баллады. Появляясь в различных видах, Он соблазнял ее Своей божественной силой: Он приходил к ней как царь Давид, Валентино, Байрон, Джон Диллинджер, Чингисхан, Курбе, Мухаммед Али, Наполеон, Хемингуэй, великий Шварценеггер и Бёртон Элс. Невообразимые цветы материализовывались на ее ступеньках. Утомленная, она спускала в унитаз бесчисленные брильянты. Бог знал, что она всегда хотела, чтобы груди у нее были немножко больше и чуть-чуть сильнее разведены между собой: Он предложил ей Свою помощь. Он хотел взять ее в жены, взять ее к Себе — на небо. Все это Он мог совершить со скоростью света. Бог обещал устроить так, чтобы она жила вечно.

  67