12 
— Я люблю готовить, — сказала Мидж. — Ой, господи, сырное суфле испортится. Стюарту придется остаться без выпивки.
— Выпивки? Он не пьет, — возразил Гарри. — Если дело касается серьезных напитков, он ведет себя, как верблюд.
— Мне пора, — произнес Уилли.
Раздался звонок в дверь, и Мидж пошла открывать.
Уилли повернулся к Томасу. Лицо его раскраснелось, словно он был готов расплакаться. Урсула подошла к нему и взяла за руку. Уилли сказал Томасу:
— Мидж сегодня выглядит просто великолепно.
— Да, — кивнул Томас, — она такая теплая, она дарит жизнь.
Голос его звучал неискренне, почти иронически, но что у него на уме, никто никогда толком не понимал.
Урсула проводила Уилли к выходу, а потом вернулась.
— Не знаю, в чем тут было дело — в Мидж, виски или верблюде!
В комнату вошел Стюарт Кьюно.
Стюарт был таким же высоким, как Эдвард, но более крепкого сложения. У него было большое бледное лицо, красивые губы и золотистые светлые волосы, как когда-то у его отца, только подстриженные покороче. Светло-карие глаза казались почти желтыми, как у зверя. Кто-то однажды сравнил его с толстым белым червяком, высунувшим большую голову из яблока, но это было несправедливо. Стюарт отличался порывистыми движениями и неловкостью, как слон в посудной лавке, но при этом он производил впечатление на окружающих. Следом за ним в комнату вошел Мередит.
Стюарт, не обращая внимания на хозяев, говорил мальчику:
— Да, мы назначим день. Теперь, когда я устроился, мы можем снова начать бегать.
Стюарт и Мередит больше года вместе бегали трусцой. Мередит несколько раз медленно и выразительно кивнул головой.
Мидж позвала всех за стол.
— Значит, ты думаешь, только религия спасет нас от грядущего гнева? — спросила Урсула у Стюарта.
Ужин подходил к концу. Мередит уже улегся спать. Подали сыр. Эдвард, на которого все оборачивались с выражением доброжелательного и заинтересованного внимания, по преимуществу хранил молчание, но время от времени был вынужден вставлять краткие реплики.
— Нет у него никакой религии, — проговорил Гарри. — Религия без Бога невозможна.
— Но он сказал, что самое важное — это будущее религии на нашей земле.
— Думаю, ему нужна униформа, — сказала Мидж.
— Я предлагаю простыню, — подхватил Гарри.
Стюарт улыбнулся.
— Ты можешь перекусить сыром, — сказала Мидж Стюарту. — Я ужасно извиняюсь, но я забыла приготовить для тебя настоящую вегетарианскую еду.
— Я очень много съел, — сказал Стюарт. Так оно и было на самом деле. Он всегда хотел есть. — Капуста великолепна, — добавил он.
— Эдвард, прошу тебя, попробуй сыр, — попросила Мидж. — Ты такой любишь.
— Но чего именно ты боишься? — спросила Урсула. — Да, есть ядерное оружие, атомные отходы и прочее, но ты, похоже, боишься самой науки.
— Разве наука сегодня не является воплощением доброй воли? — удивилась Мидж.
— Я думаю, ты ненавидишь науку, — продолжала Урсула, — и это меня расстраивает.
— Конечно, я не очень-то образованная, — сказала Мидж, — и ничего не понимаю в таких вещах.
— Не надо кокетничать! — воскликнул Гарри.
— Ты ненавидишь математику, потому что в ней будущее, — гнула свое Урсула. — Человеческую расу в конце концов прикончит молекулярная биология, но мы храним это в тайне.
— Я устал от нашего века, — сказал Гарри. — Хочу начать жить в следующем.
— Так разве наука не является воплощением доброй воли? — Мидж обратилась к Томасу. — Раньше люди думали, что все подобно машине, а теперь считается, что все случайно.
— Я не думаю, что какая-либо из этих идей имеет отношение к доброй воле, — ответил Томас.
— Лично меня привлекает идея ядерной бомбы, — сказал Гарри. — Нужно избавиться от накопившегося грязного прошлого, от старых идей и вещей, стряхнуть с себя коллективный дух. Ты как думаешь, Томас?
— Я хочу понять, чего ищет Стюарт, — настаивала Урсула. — Ты испуган, ты ненавидишь что-то и потому ведешь себя так странно.
— Стюарт считает, что мир — это творение Сатаны, — сообщил Гарри.
— Помоги ему, Томас, — призвала Мидж. — Не сиди как мумия, ты ничем не лучше Эдварда.
— Дьявол сотворил все, кроме одного — того, что он постоянно ищет, но не может найти, — отозвался Томас.
— Очень полезная старая еврейская пословица, — сказала Урсула. — А греки говорили, что Бог всегда занимается геометрией. А современные физики утверждают, что он играет в рулетку. Все зависит от наблюдателя, Вселенная — это сумма наблюдений, это произведение искусства, созданное нами…
12 
