очень нудно 
103 
«Колдовство повсюду одинаково», – частенько повторяла она, но это не помешало ей посвятить магии всю жизнь.
Есть еще одно обстоятельство, связанное с тайной Меррик.
В тот год, когда Меррик работала в Египте после нашего с ней путешествия в джунгли, Эрон прислал странное послание, содержание которого навсегда запечатлелось в моей памяти.
В письме рассказывалось, что номер автомобиля, обнаруженного в болоте, вывел власти на продавца подержанными машинами, который и убил своих молодых клиенток – Холодную Сандру и Медовую Каплю. Им оказался бродяга, за которым числился длинный список преступлений, так что выследить его не составило особого труда. Воинственный и жестокий по своей природе, этот негодяй несколько раз в течение последних лет возвращался на ту самую работу, где когда-то встретил свои жертвы. Его личность была хорошо известна многим.
Вскоре этот человек признался во всех преступлениях, однако суд счел его невменяемым.
«Власти сообщили мне, что мерзавец запуган до смерти, – писал Эрон. – Он утверждает, что его преследует призрак и что он готов пойти на все, лишь бы искупить свою вину. И постоянно умоляет дать ему наркотики, чтобы впасть в забытье. Думаю, его поместят в больницу для душевнобольных, несмотря на тяжесть совершенных преступлений».
Естественно, обо всем этом Меррик поставили в известность. Эрон отослал ей подборку газетных вырезок, а также судебные стенограммы, которые сумел раздобыть.
Но, к великому моему облегчению, Меррик тогда не пожелала приехать в Луизиану.
«Мне незачем видеть этого человека, – написала она. – Судя по тому, что сообщил Эрон, справедливость восторжествовала».
Меньше чем через две недели Эрон сообщил, что убийца Холодной Сандры и Медовой Капли наложил на себя руки.
Я немедленно позвонил Эрону.
– Ты рассказал Меррик?
– Подозреваю, что Меррик знает об этом и без меня, – после продолжительной паузы спокойно ответил он.
– Почему ты так думаешь? – тут же спросил я, теряя терпение от его сдержанности.
Однако на этот раз он недолго держал меня в неведении.
– Призрак, который преследовал того типа, был высокой женщиной с каштановыми волосами и зелеными глазами. Как-то не очень соответствует фотографиям Холодной Сандры или Медовой Капли на Солнце – ты не находишь?
Я согласился.
– В общем, он мертв, бедолага, – сказал Эрон. – И может быть, сейчас Меррик спокойно продолжит работу.
Именно так Меррик и поступила: спокойно продолжила работу.
А теперь...
Теперь, спустя годы, я вернулся к ней с просьбой вызвать душу мертвого ребенка, Клодии, – для Луи и для меня.
Я просил ее прибегнуть к колдовству, и, вполне возможно, ей придется использовать маску, которая, насколько я знаю, до сих пор хранится в ящике с ее именем в подвалах Оук-Хейвен, – маску, позволяющую видеть призраков, витающих между жизнью и смертью.
Да, я это сделал, хотя знал, как много она выстрадала и каким хорошим и счастливым человеком могла бы быть. Впрочем, она такая и есть.
16
Когда я закончил рассказ, до рассвета оставалось не более часа.
Луи выслушал меня молча, не задав ни одного вопроса, ни разу не перебив меня и не отвлекаясь. Он буквально впитывал каждое слово.
Из уважения ко мне Луи продолжал хранить молчание, но на его лице читалось безмерное волнение. Похоже, его захлестнули эмоции. Зеленые глаза Луи напомнили мне о Меррик, и на секунду меня охватило такое желание и такой ужас от всего сотворенного, что я лишился дара речи.
Именно Луи объяснил те чувства, которые переполняли меня сейчас, когда я обдумывал сказанное.
– Я до сих пор не понимал, как сильно ты любишь эту женщину, – произнес он. – Я до сих пор не понимал, какие мы с тобой разные.
– Ты прав, я люблю ее и, возможно, сам не сознавал, как сильно, пока не рассказал тебе всю историю. Я заставил себя это понять. Я заставил себя все вспомнить. Я заставил себя заново пережить наш с ней союз. Но что ты имеешь в виду, говоря, что мы не похожи? Объясни.
– Ты мудр, – сказал он, – такой мудростью обладают только старые люди. Ты познал старость, что не довелось ни одному из нас. Даже Великая Мать Маарет не знала старческой немощи, прежде чем много веков тому назад ее сделали вампиром. Лестату старость тоже неведома, несмотря на все его увечья. Что уж говорить обо мне. Я слишком долго живу молодым.
– Не осуждай себя за это. Неужели ты считаешь, что предназначение людей – познать горечь и одиночество, какие я испытал в последние годы своей смертной жизни? Не думаю. Как все существа, мы созданы для того, чтобы жить до расцвета. Все остальное – духовная и физическая катастрофа. В этом я уверен.
103 
