очень нудно 
120 
IV
(1800–1808)
Черноморский атаман Бурсак. — Военные действия за Кубанью. — Разбитие Явбук-бея. — Переговоры с абадзехами. — Царские награды Черноморскому войску. — Разбитие горцами черноморского байдака. — Экспедиция за Кубань. — Храбрая казачка. — Покорность натухайцев. — Награды черноморцам. — Экспедиция в землю шапсугов. — Тревожные слухи из-за Кубани. — Поход против турок. — Турецкие запорожцы. — Закубанские дела
Генерал-майор Котляревский, по преклонности лет и болезненному состоянию, просил увольнения от должности атамана Черноморского казачьего войска. Император, уволив его рескриптом 15 ноября 1799 года, предоставил ему самому выбрать себе преемника. Выбор Котляревского пал на подполковника Бурсака, который и был утвержден в звании атамана Высочайшим рескриптом 22 декабря 1799 года.
Вступив в управление войском, Бурсак обратил главное внимание на состояние Черноморской кордонной линии. Не надеясь на мирное соседство закубанцев, он сформировал для усиления линии особый пятисотенный полк, оставив его в своем непосредственном распоряжении.
Вскоре сборища за Кубанью абазинцев, с намерением напасть на наши пределы, встревожили всю кордонную линию; даже анапский паша предупредил о принятии мер осторожности со стороны кордонной стражи. 21 марта около 5000 черкесов, переправясь через Кубань, по льду, напали на Копыльский кордон и на тамошние поселения. Жители, соединясь с кордонными казаками, заперлись в старой Копыльской крепости и мужественно отразили неприятелей. Но в то же самое время другая толпа, переправившись ниже Копыла за две версты, захватила на отводных пикетах казаков, из которых двух убила, а четырех взяла в плен.
Преемник графа Каховского, генерал от кавалерии Михельсон, не видя конца черкесским набегам, вошел в сношение с анапским пашою и велел атаману Бурсаку послать в Анапу опытного чиновника для ведения переговоров. Назначенный для этого полковой есаул Гаджанов, явившись 12 апреля к Осман-паше, вручил ему депеши от Михельсона. В тот же день паша послал своего чиновника для сбора черкесских князей в Анапу, а Гаджанову советовал объявить горским представителям, когда они приедут, что генерал Михельсон в последний раз предлагает им прекратить неприязненные действия против Черномории, возвратить наших пленных и заграбленное имущество; в противном случае они будут жестоко наказаны нашими войсками.
15 апреля это и было объявлено собравшимся в Анапе горским князьям. На другой день они попросили у паши отсрочки до 28 апреля, ссылаясь на то, что будут отыскивать заграбленное у черноморцев имущество и пригласят еще и других князей для переговоров; но по вторичном приезде в Анапу объявили, что вступят в окончательные переговоры с черноморцами тогда, когда соберут разные вещи казаков, находившиеся у черкесов.
Видя явную уклончивость горских старшин, паша командировал 30 апреля своего Кигя-бея, с тремя помощниками, и Гаджановым в горы, для отобрания уведенного скота, забранного имущества и пленных казаков. 1 марта Кигя-бей прибыл в селение Балкепсип. Черкесы отвечали, что так как русские войска собраны в Курках и намерены двинуться в закубанские пределы, то, по случаю происходивших мирных переговоров, необходимо приостановить движение русских. Платя за хитрость хитростью, Кигъя-бей послал своего чиновника и Гаджанова к Варениковской пристани под предлогом остановить предприятие русских против горцев, а на самом деле поручил Гаджанову сообщить начальнику пристани, чтобы во многих местах на границе со стороны нашей были выставлены войска, готовые по первому знаку вторгнуться в закубанские пределы. Сам Кигъя-бей, с черкесскими князьями и абазинцами, имел 6-го числа того же месяца переговоры с начальником третьей части Черноморской кордонной линии поручиком Легою, вследствие чего была возвращена часть нашего скота из-за Кубани и выражено обещание возвратить и остальное имущество черноморцев. Паша тоже дал слово употребить свое влияние относительно волновавшихся абазинцев. Но не все обещанное было выполнено. Даже Кигъя-бей закончил свои действия тем только, что привел абазинцев к присяге на сохранение мира с русскими, что, однако, не мешало черкесам, подстрекаемым главным бунтовщиком в горах, заклятым врагом русских изменником Явбук-беем, продолжать свои набеги на землю Черноморского войска.
Казаки отражали хищников на границе; но наказывать их в самых местах жительства, за Кубанью, не смели, чтобы не нарушить существовавших с Оттоманской Портой договоров, в силу которых турки обязывались сами удерживать черкесов от вторжений в наши пределы. Между тем анапский паша или хитрил, бездействовал, или просто не мог принудить горцев повиноваться турецкой власти.
120 
