210 
И в его груди вспыхнула крошечная сердцевина молнии…
Король посмотрел ему в глаза, и этот взгляд пронзил Эспера насквозь. А потом стоявший властелин леса распался в прах, рухнул грудой листьев и мертвых птиц.
Эспер попытался вдохнуть, но запах осени забил ему глотку, и он прижал руки к ушам, пытаясь заглушить пронзительный плач, сотрясающий землю и деревья, словно все, что было в мире живого и дикого, скорбело по своему повелителю.
На миг, словно выхваченная из мрака вспышкой молнии, ему предстала жуткая картина: леса обращаются в пыль, огромные, заросшие травой равнины опустошаются, лиги иссохших костей белеют под безжалостным солнцем…
– Нет!.. – простонал Эспер, когда ему наконец удалось сделать вдох.
– О да, – возразил хорошо ему знакомый голос.
В нескольких королевских ярдах от того места, где только что высился Терновый король, стоял Фенд с луком в руке и злобной усмешкой на губах. Он был облачен в странные доспехи, но шлем снял. Его рот был испачкан темной кровью, в единственном глазу горел огонь, чересчур безумный даже для него.
Эспер попытался нашарить на поясе кинжал; ни топора, ни стрел у него больше не было.
– Ну что ж, – заметил Фенд. – Вот и все. Ты убил моего вурма. Однако это, пожалуй, и к лучшему. Ты знаешь, что бывает, если выпить его свежей крови?
– Ну так скажи мне, ублюдок!
– Перестань, Эспер, – сказал Фенд, – Не злись. Я тебе благодарен. Знаешь, мне ведь положено было напиться его крови. Но до сих пор зверь был мне нужен. Так что ты сослужил мне добрую службу, когда помог справиться с этим затруднением. И еще того лучше, ты дал мне то, что требовалось, чтобы уничтожить его величество сорняк.
– Нет… – возразил Эспер. – Стрелу можно было использовать только семь раз.
Фенд погрозил ему пальцем.
– Ай-ай-ай. Как это не похоже на тебя, Эспер. Вечно ты веришь сказкам. Кто тебе сказал, что ее можно использовать только семь раз? Наш старый друг прайфек? Как ты думаешь, если кто-то сумел создать столь мощное оружие, зачем ему было ограничивать его возможности?
Сефри подошел к груде гнили, оставшейся от Тернового короля, и подобрал стрелу.
– Нет, – продолжал он, – она еще долго будет служить мне. Думаю, у тебя остался футляр. О, вот и он.
– Верно. Подойди и возьми его.
– Значит, ты убил Ашерна? Эти монахи Мамреса всегда так полагаются на свою быстроту и силу… И склонны забывать, что мастерство – а в твоем случае простое твердолобое упрямство – способно на многое.
Он наложил стрелу на тетиву.
– Думаю, тебе будет не очень больно, – продолжал Фенд. – Меня это устраивает. Ты лишил меня глаза, но я считаю, что теперь мы в расчете. Сожалею, что не могу дать тебе шанса погибнуть в бою, но иначе ты долго будешь залечивать раны, а потом снова начнешь доставлять мне неудобства. Но если хочешь, я позволю тебе встать, чтобы ты, по крайней мере, умер стоя.
Эспер посмотрел на Фенда, потом оперся на свой костыль и с трудом поднялся.
– Перед тем как ты убьешь меня, ответь на один вопрос, – сказал Эспер. – Почему Керла?
Фенд ухмыльнулся.
– Правда? Не «зачем было убивать Тернового короля» или хотя бы «что все это значит»? Ты до сих пор переживаешь за Керлу? Но ведь это было так давно.
– Да. Это все, что я хочу знать.
– Знаешь, я не хотел ее убивать, – ответил Фенд. – Когда-то она была моим другом. Но у меня… точнее, у нас возникли опасения, что она расскажет тебе.
– Что?
– Главную тайну сефри, болван.
– Проклятье, о чем ты говоришь?
Фенд рассмеялся.
– Столько лет прожил с нами, но так и не догадался? Думаю, это справедливо. Даже некоторые сефри не знают.
– Чего не знают?
– Кто мы, – ответил Фенд. – Мы скаслои, Эспер. Мы то, что осталось от скаслоев.
– Но…
– О нет, извини. Я ответил на твой вопрос. Больше ты ничего не получишь.
Он поднял лук, и Эспер приготовился к последней попытке. Кинжал не был сбалансирован для метания, но…
Кажется, он услышал стук копыт? Эспер вдруг представил себе Огра, восстающего из мертвых, и едва не рассмеялся.
Глаза Фенда сузились, а затем широко раскрылись – стрела ударила в нагрудную пластину его доспехов, а следующая вонзилась в коленное сочленение. Эспер обернулся и увидел, что к ним действительно скачет лошадь, но это был не Огр. Серый в яблоках скакун, которого Эспер никогда прежде не видел.
Всадницу он узнал по бледной коже, черной челке и миндалевидным фиалковым глазам. Она вновь выстрелила, целясь в голову Фенда, но тот увернулся, метнувшись в сторону. Лошадь остановилась, всадница легко спрыгнула на землю и закинула лук за спину.
210 
