очень нудно 
55 
Двусмысленность последнего заявления Джексона не выходила у него из головы.
Пожилой мужчина улыбнулся.
– Вина не на вас лично. Она на вашем обществе. Мы здесь заново отстраиваем цивилизацию. Наш уровень технологии примерно такой же, как в ваше время. На некоторых направлениях социальных наук мы вас опередили, в техническом отношении – тоже. Но в целом образ здешней жизни не очень отличается от вашего.
Уэнтик видел, что пока этот человек говорил, самолет поднялся в воздух. Они были уже на высоте пяти метров и быстро поднимались в полной тишине.
– Насколько я понимаю, этот самолет – одно из ваших технических достижений, превзошедших наши?
– Да. – Руки мужчины спокойно лежали на рычагах управления, он вел машину без малейшего напряжения.
Уэнтик посмотрел вниз сквозь широкий прозрачный фонарь и увидел раскинувшийся под ними город. День был ясным и теплым, небо сияло прозрачной голубизной. Главным впечатлением от этого города был его простор. Он изобиловал высокими зданиями, бетонными и металлическими конструкциями, но все это не было похоже на то, что Уэнтик привык видеть в своем времени. Здания не лепились друг к другу, между ними было много места, усеянного пятнами зелени. Ближе к окраинам здания были менее высокими, но и там их окружала естественная зелень деревьев и кустарников.
– Вам это нравится? – спросил Джексон.
Уэнтик кивнул, но добавил:
– Здесь не так, как дома.
– Где ваш…
– В Лондоне.
– Я думал, вы американец.
– Нет.
Уэнтик взглянул на холмы за городом. Действительно красиво, если бы не жара. В другом направлении на горизонте серебряной полосой виднелось море, Южная Атлантика.
– Мистер Джексон, – заговорил он, – если вы действительно то лицо, которому я обязан своим здесь появлением, то вам придется очень многое объяснить.
– Обычно меня называют доктор Джексон, – сказал мужчина.
– Извините.
– У нас похожие интересы, доктор Уэнтик. Мы оба ученые, пусть и не в одной области. Ученый – это человек, который имеет дело с идеей. У некоторых ученых есть собственные идеи, другие работают над тем, что открыто не ими. Я один из последних. Социолог. Я имею дело с абстрактными представлениями о людях, управлении и общественном движении. Вы, как биохимик-исследователь имеете дело с составами и химикатами. Но и вы, и я – профессиональные рационалисты.
– Я приму это к сведению, – осторожно согласился Уэнтик.
– В таком случае, ваш рационализм должен подсказывать, что прежде чем дать вам объяснение, мне необходимо знать, что требуется объяснить.
– Вы хотите сказать, что вам неизвестно о моих злоключениях в течение последних едва ли не дюжины недель?
– Нет. Мне известно одно: то, что было вопросом нескольких дней, произошло лишь сейчас. То есть мы с вами встретились.
– И вы не догадываетесь о причине задержки?
– Не имею ни малейшего представления.
Уэнтик начал рассказывать что с ним случилось.
Сидя в этом крохотном самолете, медленно и без видимого источника энергии летевшим над совершенно чужим для него городом, Уэнтик заново переживал всю череду событий. Он начал с того момента, когда Эстаурд и Масгроув явились к нему на станции – при упоминании имени Эстаурда Джексон задал Уэнтику несколько коротких вопросов, – поведал о трагическом эпизоде в тюрьме, а затем о том, как был доставлен в больницу. Единственной деталью, которую он опустил, была новизна сексуальных ощущений прошедшей ночи; это событие оставалось пока слишком свежим для его разума, чтобы делиться воспоминаниями о нем в данный момент.
Когда он закончил, Джексон переспросил:
– Вы говорите, что этот Эстаурд погиб?
– Это был несчастный случай. Он разлил авиационный бензин и поджег его, прежде чем успел выбраться.
– С вами были и другие люди? Имеете ли вы представление кто они?
– Нет. Насколько я могу судить, какое-то время все они служили в американской армии, но все это не очень ясно.
– Где они сейчас?
– Полагаю, до сих пор в тюрьме, – ответил Уэнтик. – У них есть вертолет и один умеет им управлять. Возможно им уже удалось улететь.
– Можете рассказать об Эстаурде еще что-нибудь?
– Вряд ли. Я только знаю, что он работал на какой-то правительственный департамент и предположительно обследовал по его заданию район Планальто.
– Меня заинтриговало то, что вы рассказали об этих допросах, – сказал Джексон. – Есть у вас соображения о мотивах Эстаурда?
55 
