очень нудно 
57 
Джексон улыбнулся.
– Чтобы выполнить работу. Возможно очень простую или слишком приятную, но тем не менее работу, для которой подходите только вы.
– И что же это за работа?
– Исправить то, что вы натворили, доктор Уэнтик. Помочь нам собрать воедино человеческое общество. Навести порядок в том, что сделано неправильно. Называйте как хотите, но это должно быть сделано.
– Что должно быть сделано? – мягко спросил Уэнтик.
– Необходимо избавить нас от газа беспорядков.
Джексон сделал долгий глоток, затем стал следить за реакцией Уэнтика.
Уэнтик пожал плечами.
– Это то, о чем говорил Эстаурд? Он связывал мое появление здесь с моей работой.
– Именно так. Вы создали газ беспорядков… вы и должны его уничтожить.
– А если я этого не сделаю? Или не смогу сделать?
– Вам придется. Я могу дать вам очень веские основания почему вы должны это сделать. Воочию убедившись как его поражающее действие повлияло на наше общество, я уверен, вы сделаете все необходимое. Если не сделаете… Что ж, дело ваше. Если вы сможете аргументировать свой отказ, нашим ученым и технологам останется положиться лишь на самих себя.
– Я не бесчеловечен, Джексон, но после того, через что я прошел, вам придется дать мне действительно очень веские основания, почему я должен что-то для вас делать.
– Полагаю, смогу их вам дать. Но, принимая решение, следует не забывать одну вещь: нет возможности вернуться в ваше время. Ваш мир погиб и это произошло более двухсот лет назад.
Уэнтик наблюдал за ним, не выражая никаких эмоций.
– Думаю, я могу это понять, – произнес он, медленно выговаривая слова.
– Значит, вы понимаете какова природа того, что мы с вами сделали? Что мы осуществили некий переход во времени, чтобы заполучить вас?
– Да.
– Поздравляю вас. В университете на освоение теории этого перехода отводится целый семестр.
– Доктор Джексон, – сказал Уэнтик, – вероятно нам пора вернуться к главному пункту повестки дня. Вы собирались объяснить, почему я обязан работать на вас с этим газом беспорядков.
– Хорошо, – согласился Джексон. Он осушил свой стакан и направился к шкафчику приготовить второй.
* * *
– Вижу, вы взялись читать нашу доктринерскую историю, – сказал он, показав на тощий томик, лежавший на столе между ними. – Вы могли узнать из нее, что война разразилась в 1979 году. Это была страшная война, тотальная и последняя. В какие-то недели почти девяносто процентов населения мира было уничтожено или смертельно заражено. Из осколков этой бойни мы и отстроились заново.
– Война оставила наследство. Были не только уничтожены целые нации, стерты с лица земли города и полностью ликвидированы целые расы, но остались еще побочные эффекты, которые по сей день, двести лет спустя, несут хаос нашему миру.
– Это радиация. Мы не имеем возможности сказать сколько было взорвано ядерных запасов или какое количество радиоактивных веществ оказалось разбросанным на планете. Но нам известны ее остаточные воздействия и если бы вы побывали со мной в некоторых районах земного шара, то могли бы удостовериться собственными глазами. Помните Америку? Помните богатейшую, самую могучую нацию на Земле? Страну свободы? Там теперь нет ни одной живой души. Там самая высокая радиация в мире. Придет день и мы, вероятно, попытаемся снова колонизовать эту землю, но пока рано.
– Далее вирусы и микробы. К счастью их воздействие было краткосрочным и теперь мы живем, не рискуя им попасться. Но я могу сводить вас в ботанический музей и показать листья обертки кукурузного початка полутораметровой длины и обыкновенные фрукты вроде яблок и бананов, которые выросли на своих деревьях, но отравят каждого, кто их съест. Могу показать фотографии новорожденных уродцев. Можно представить доказательство существования вирусов рака и всевозможных вторичных продуктов действия этой бактерии, выброшенной в атмосферу во время войны. То, что сами вирусы больше не могут сделать с нами, продуктом двухсотлетнего перекрестного опыления и высокой фоновой радиации, мы делаем с продуктами продуктов этих исходных вирусов.
– Так что с радиацией и бактериями мы теперь научились уживаться. С каждым годом их потенциал уменьшается и все, что нам необходимо, чтобы постепенно разделаться с ними, – терпение.
– С беспорядками мы ужиться не можем, потому что их потенциал с годами не снижается.
57 
