очень нудно 
33 
Леонид присел на свободный уголок занятого девушкой табурета, присел близко-близко, осторожно поласкал правое плечо Светланы, потрогал нитку жемчуга на ее тонкой, красивой шее, стал перебирать мелкие, переливающиеся от дыхания завитки волос. Эта осторожная ласка была такой большой и волнующей для Светланы, что у нее мгновенно посветлели от счастья глаза.
— Что с тобой, маленькая? — спросил Леонид, хотя уже и догадался, что произошло со Светланой в это утро.
— Сегодня выезжаем? — спросила Светлана шепотом.
— Да. Ты же знаешь…
— Выходит вся бригада?
Только убедившись, что она уже может владеть собой и своим голосом, Светлана ответила, продолжая смотреть в окно:
— Я не знаю, что со мной… Понимаешь, я ведь первый раз надевала сапоги. Проклятые сапоги! А потом… Нет, это неважно, совсем неважно!
— А потом ты вспомнила о Москве?
— Да.
Леонид промолчал, и Светлана, почувствовав в его молчании осуждение своему поступку, запротестовала как могла, возвышая при этом свой негромкий голос:
— Да, да, вспомнила! Ну и что?
— Трудно тебе будет, — грустно сказал Леонид.
Светлана быстро поднялась и обернулась.
— С тобой мне никогда не будет трудно, никогда! — заговорила она, смотря прямо в глаза Леониду. — Слышишь? Никогда! Я тебе сказала это еще в Москве… Если придется все лето жить в палатке, буду жить! Если надо, буду жить у костра! Все вытерплю! Все снесу!
Светлана была точно в огне, говоря эти слова… Сильно румянело не только все ее одухотворенное, слегка загорелое, однако не потерявшее нежности лицо, но и вся шея и кисти рук, которыми она изредка, для подкрепления своих слов, делала энергичные жесты.
Всегда деятельный, горячий в деле, крутой в жизни, Леонид Багрянов недолюбливал тихость, застенчивость Светланы и потому очень обрадо-Еался, увидев, какой решимостью горят сейчас ее глаза, как она делает короткие, рубящие жесты худенькой рукой…
— Обожди, ты чему улыбаешься? — вдруг обидчиво спросила Светлана. — Ты не веришь, да? Не веришь?
— Да верю, верю, что ты! — ответил Леонид.
— Но почему, если веришь, улыбаешься?
— Потому и улыбаюсь, что верю.
— Но разве можно серьезному улыбаться? Леонид захохотал раскатисто, в полную грудь, потом схватил Светлану за плечи, легонько подтянул к себе и сказал с улыбкой:
— Всегда такой будь, слышишь?
— Обожди, — сказала Светлана и осторожно, чтобы не обидеть Леонида, высвободилась из его рук. — Я не все еще сказала… Я все вытерплю, все снесу… Но одного мне не вынести!
— А можно узнать, что именно?
— Ты спрашиваешь? Ты не знаешь?
В кухне хлопнула дверь и послышался слегка певучий женский голос. Леонид и Светлана решили, что к хозяйке пришла какая-нибудь соседка. Но вот с кухни долетели отчетливые слова:
— Здесь? А мне его очень надо!
Леонид быстро отошел к окну, а Светлана, ахнув про себя, начала сбрасывать со стола в чемодан свои нарядные платья. Но неизвестная гостья, точно понимая, что происходит в горенке, не торопилась к ее дьери.
— А я иду сейчас по станице… Ой, опять забыла! У вас ведь сёла, — говорила она весело, певуче, словно бы наслаждаясь звучанием своего голоса. — Иду я сейчас по селу, а высоко-высоко гуси да утки — стая за стаей! И вот я подумала: как же они, бедные, намучились нынче! Голод, холод…
— Да, отощала нынче птица, — подтвердила хозяйка. — В чугун класть неохота.
— А как летит! — воскликнула гостья. — Как торопится на гнездовье! Откуда сила берется!
— Кто это? — тревожным шепотом спросила Светлана, хотя уже знала, что на кухне Галина Хмелько, тоже недавно приехавшая по комсомольской путевке с Кубани и назначенная агрономом МТС в Лебяжьем. — Это Хмелько? Да?
— Она, — ответил Леонид.
— Странно! — произнесла Светлана с недоумением, спеша прибрать с пола разбросанные вещи. — Никогда у нас не была, а разговорилась с Марьей Степановной, как со старой знакомой. Удивительно, как умеют люди… Обожди-ка, Леонид, но зачем она к тебе? Вы ведь вчера виделись!
— Вероятно, есть какое-то дело…
Все утро Светлана вспоминала, как вчера, на совещании в МТС, Галина Хмелько частенько поглядывала на Леонида, а когда около него освободился стул, бесцеремонно захватила его и, устроясь на новом месте, вся сияя, тихонько заговорила о чем-то с Леонидом. «Видишь, как вьется? — шепнул кто-то позади Светланы. — Чисто хмель!»— «Да, ласковая! — ответил шепотком другой. — От таких синих глаз не уйти!» Светлана вспыхнула и с большим трудом дождалась конца совещания, все время дрожа от мысли, что стоявшие позади нее слесари вновь заговорят о Леониде и Хмельно.
33 
