Последние отзывы

  87  

«Али!» — «Сюзанна!» — Что тут добавить? Минутное замешательство — и оба заговорили разом, стремясь поведать свою Историю, готовые с легкостью простить то, что другой должен был считать непростительным, и в то же время не упомянуть об этой вине ни словом и отвергнуть все, что так долго занимало их мысли. «Во всем, что случилось… Это я… я…» — настаивает Али, но прежде чем успевает продолжить, Сюзанна тихо вскрикивает: «Нет-нет, ты не виноват — даже не думай — но я…» Разговор ведется шепотом, однако — внезапная тишина может нас пробудить, как и внезапный шорох, — Компаньонка открывает глаза, хотя спала мертвецким сном, не слыша ни грома оркестра, ни выкриков публики. Теперь Али необходимо представить — он ближайший друг покойного Брата Сюзанны, и явился единственно для того, чтобы почтить дорогую Память, — Компаньонка выказывает живейший интерес, жаждет узнать побольше, в чем собеседники ей нисколько не отказывают, перебивая друг друга. Веера раскрыты и пущены в дело. Спектакль, меж тем, продолжается — правда, Али с Сюзанной, не сводя глаз со сцены, плохо понимают, что там к чему, — разыгрывается новая Пантомима (насколько могут быть новыми одинаковые события, изображаемые на тот же лад). Госпожа Венера как раз завершает «Сцену Метаморфозы», в которой юные любовники становятся Арлекином и Коломбиной, ревнивый старик-отец — Панталоне, а сонная дуэнья — Шутом.

«Я некоторое время был за границей», — натянуто сообщает Али, и Сюзанна не может удержаться от смеха: эта история ей, как и всему свету, хорошо известна.

«Как ваша матушка и братья?» — спрашивает Али. Он сидит позади Сюзанны, чтобы зрители не заметили его присутствия в ложе.

«Хорошо, — отвечает Сюзанна. — У них все хорошо».

Так и продолжается — разговор можно назвать «светским» — однако на деле он полон смыслом куда более значительным — Али выражает надежду нанести визит — Сюзанна уверяет, что ее супруг нечасто устраивает приемы, — однако замечает, что в Городе им арендован Дом, — советует Али следить за представлениями — Клоуну далеко до Гримальди — и Али не может понять, продвинулся он или отступил, — однако же куда и откуда?

Но вот гремят суровые аккорды, и занавес раздвигается, чтобы явить взгляду «Мрачную Сцену» — так называют ее актеры: Кладбище, Руины, Надгробия и Пещера, где томится, подвергаясь испытаниям, несчастный Арлекин, пока мудрая и добросердечная Госпожа Венера не возвратит все к началу — сцене Жизни — той самой, на которой мы каждодневно играем свои роли. Однако еще до развязки, когда ничего не разрешено, а Нетопыри и Призраки на проволоках терзают беднягу Арлекина, Сюзанна со вздохом извещает, что вот-вот появится мистер Уайтхед — по обыкновению, к Финалу, — и Али (хоть он и не сразу понимает намек) делает шаг к двери, невнятно бормоча слова Прощания сначала Сюзанне, а потом ее зоркой Подруге — которая в свое время (хоть он о том не подозревает) станет и его подругой. И вот его уже нет.

Али не заметил как, но Сюзанна Уайтхед выведала у него и запомнила адрес Дома, где он обосновался, — и там, у себя, совсем скоро после того вечера, он находит Письмо — и адрес написан столь знакомым почерком: послание словно призвали неотступные мысли о Сюзанне меж тем часом и этим. Письмо довольно короткое — рада встрече, хотелось бы расспросить подробней, — но содержит указания, как прислать ответ через посредника — ту самую Подругу! — вложив письмо внутрь письма, адресованного той, — впрочем, в наставлениях подобного рода мало кто нуждается. «Напишите скорее — и я непременно отвечу» — от этих слов сердце Али взмывает ввысь с дурацкой легкостью, словно бумажный змей, — но только с тем, чтобы упасть на землю, как только дернется веревка: он понимает, о чем он должен написать первым делом, но не знает как: почему, неведомо каким образом, он обрек семейство Сюзанны на плавание без руля и без ветрил, приведшее к безотрадной гавани.

«Это я, я, — писал Али, — повинен в смерти вашего брата — не заблуждайтесь на этот счет — и это я устроил так, чтобы вам не оставалось ничего иного, как только выйти замуж за того, кого вы презираете, — все это дело моих рук — это я завлек вас обоих в паутину зла, куда угодил и сам — и в которой ПРЕБЫВАЮ — завлек из себялюбия — лишь бы не оказаться там одному — вы должны питать ко мне ненависть, иного выбора у вас нет, и я с радостью приму вашу ненависть, как и должно тому, кто получает награду по заслугам».

  87