очень нудно 
41 
— Погибнуть! — вскрикивает он. — Отомстить за Испанию!
Полковник тоже поднимается, пытается успокоить его, но Веларде явно не в себе: каждый выстрел, раздающийся на улице, каждый крик проходящих мимо людей будто разрывает ему нутро. Побелев как полотно, неверными движениями отстранив начальника, он на глазах испуганных офицеров, солдат, писарей, прибежавших на его крики, выскакивает из кабинета, скатывается по лестнице.
— Идемте сражаться с французами! Защищать отчизну!
Все в замешательстве. Полковник взмахом руки приказывает: никому ни с места. Веларде на миг останавливается взглянуть, последовал ли за ним кто-нибудь, поворачивается, бегом бросается по улице, расчищая себе путь прихваченным у ординарца ружьем.
— Всем стоять! — кричит Наварро. — Не сметь идти за ним!
Из полусотни людей, находившихся в тот миг в кабинетах, во внутреннем дворике и в подвале Главного штаба, приказ нарушили только двое — делопроизводитель Мануэль Альмира и Рохо Мартинес Доминго, вольнонаемный писарь, взятый на испытательный срок без жалованья. Поднявшись из-за столов, они бросают перья, отодвигают чернильницы, хватают каждый по ружью и молча, без единого слова, следуют за Веларде.
* * *
Едва ли не в тот самый миг, когда капитан Веларде покинул здание Главного штаба артиллерии, на другом конце города, возле фонтана Нептуна, капитан Марселей Марбо глядит на пологий склон холма, по которому он предполагает вести сейчас авангард кавалерийской колонны, направленной генералом Груши из Буэн-Ретиро на Пуэрта-дель-Соль, по-прежнему заполненную мятежниками: так уверяет курьер, только что сюда примчавшийся во весь опор и по дороге раненный в руку. Марбо горделиво выпрямляется в седле, оборачивается, глядит — и не может не залюбоваться мощью замершей у него за спиной громады.
«Нет на свете силы, — думает он, — способной противостоять этому».
Что ж, у Марбо есть основания так полагать. Это цвет императорской армии. Лучшая кавалерия в мире. Вдоль южной стены королевских конюшен, во всю ширь проспекта до самой площади Колисео, окружающей старинный Австрийский дворец, посверкивая на утреннем солнце наконечниками пик и гребнями касок, сияя золотом шитья и шнуровки, поэскадронно выстроились плотные шеренги. В авангарде — сотня мамелюков и пятьдесят драгун императрицы. За ними — по двести конных егерей и конногренадер Старой гвардии, а еще дальше — тысяча драгун из бригады Приве. Коннице поручено выбить восставших с Пуэрта-дель-Соль и Пласа-Майор и соединиться там с пехотой, которая подойдет по улицам Ареналь и Калье-Майор, и с тяжелой кавалерией — кирасиры от Карабанчелес двинутся по улице Толедо.
— Ваше слово, Марбо.
Старый полковник Домениль, которому поручено командовать атакой, подъезжает к капитану, ставит бок о бок с его конем своего — великолепного серого в яблоках жеребца. Домениль облачен в нарядный мундир гвардейских конных егерей — зеленый доломан, красный ментик, с щегольской небрежностью наброшенный на одно плечо; из-под медвежьего меха кивера глядят живые глаза, усы торчат до самого чешуйчатого ремня, идущего вдоль щек и туго охватывающего подбородок. «Воевать с ошалевшими мальчишками и полоумными старухами, — презрительно сказал он недавно, — недостойно солдата». Но приказ есть приказ. Марбо почтительно рекомендует следовать по широкой и просторной улице Алькала.
— И внимательней с переулками по левой стороне, господин полковник. Там могут быть засады.
Домениль тем не менее склоняется к мысли направить авангард более коротким путем — по Сан-Херонимо. А основные силы пусть идут по Алькала, таким образом будут расчищены оба проспекта.
— Пусть только попробуют нос высунуть… А вы — с нами или должны вернуться к маршалу?
— Предпочитаю остаться с вами. На Пуэрта-дель-Соль такое творится… Я видел, в каком виде добрался сюда последний курьер, и слышал, что он рассказывал. Мне с четырьмя драгунами просто не прорваться…
— Ну и ладно. Держитесь поближе ко мне. Мустафа!
Звероподобного вида командир египетских наемников — тот самый, что под Аустерлицем едва не взял в плен русского великого князя Константина — выезжает вперед, самодовольно расправляя пышные усищи. Он огромен и силен и очень колоритно смотрится в чалме, архалуке и алых шароварах, с поблескивающей на боку кривой саблей и заткнутым за пояс кинжалом.
41 
