55 
Наконец они достигли Тарса, расположенного в нескольких милях вверх по течению безмятежной реки Сидн, что обеспечивало безопасность города, но не мешало ему быть портом. Город был обнесен мощной крепостной стеной. Знатных гостей разместили во дворце. Весна в этой части Малой Азии наступает рано, поэтому в Тарсе их встретила жара; Юлия не уставала намекать, что не желает торчать на такой сковородке, когда Марий начнет свое странствие в глубь Каппадокии.
Под конец зимы они получили в Галикарнасе письмо от царя Каппадокии Ариарата VII, обещавшего лично пожаловать в Тарс в конце марта; царь писал, что будет горд предоставившейся возможности эскортировать Гая Мария из Тарса в Эзебию Мазаку. Зная, что молодой царь будет его ждать, Марий все больше нервничал, видя, как затягивается плавание, однако не мог отказать Юлии в удовольствии сойти на сушу то в одной, то в другой очаровательной бухте, чтобы немного размяться и поплавать. Однако, хотя они достигли Тарса только в середине апреля, царя там все еще не было, и никто не знал, где он.
Гонцы, посланные в Мазаку, так и не помогли найти объяснение. Мария охватило беспокойство. Впрочем, он скрывал свою тревогу от Юлии и Мария-младшего, что еще больше осложнило его положение, когда Юлия усилила свой нажим, прося взять ее в Каппадокию. Для него было очевидно, что он не может пойти ей навстречу, но и оставить ее здесь, чтобы она жарилась на летнем солнце, было так же немыслимо. Положение усугублялось незавидной ролью Киликии в этой части мира. Когда-то страна принадлежала Египту, потом она перешла к Сирии, а затем впала в запустение. Именно тогда здесь стали насаждать свои порядки пираты, которые добрались даже до плодородных равнин Педии к востоку от Тарса.
Сирийская династия Селевкидов истощала свои силы в войнах между братьями, а также между царями и претендентами на царский престол. В тот момент в Северной Сирии было сразу два царя: Антиох Грип и Антиох Цизисен, так занятые борьбой за Антиохию и Дамаск, что уже многие годы не обращали никакого внимания на положение царства. В результате иудеи, идумеи и набатеи основали на юге территории независимые царства, а Северная Киликия была забыта.
Когда Марк Антоний Оратор явился в Тарс с намерением основать здесь свою базу, он нашел Киликию вполне готовой перейти под римское управление и, будучи наделенным всеми необходимыми полномочиями, объявил страну зависимой от Рима провинцией. Правда, после его отъезда ему на смену так и не прислали губернатора, так что Киликия в очередной раз осталась без хозяев. Греческие города, численность населения которых позволяла им поддерживать хозяйство на плаву, не знали бед; к таковым относился и Тарс. Однако между ними лежали обширные пространства, где не правил никто; здесь орудовали местные тираны, хотя простой люд полагал, что подчиняется Риму. Марий быстро пришел к выводу, что здесь скоро опять восторжествуют пираты. Пока же местные магистраты с радостью приняли человека, в котором усмотрели нового римского губернатора.
Чем больше затягивалось ожидание вестей от царя Ариарата, тем яснее Марий понимал, что того отвлекли какие-то непредвиденные события в Каппадокии. Главной заботой Мария стали жена и сын. «Теперь мне понятно, почему у нас принято оставлять семью дома!» – ворчал он сквозь зубы. О том, чтобы бросить их в Тарсе, на жаре, чтобы они подхватили какую-нибудь болезнь, не могло идти и речи; столь же невозможно было взять их с собой в Каппадокию. Когда же он подумывал, не отправить ли их назад в Галикарнас, перед его мысленным взором появлялась пиратская цитадель Корацезий, населенная в его воображении приспешниками нового пиратского властелина. Что же делать, что? «Нам ничего не известно об этих краях, – размышлял он, – однако одно ясно: восточные берега Срединного моря остались без руля и без ветрил, и их обязательно накроет буря.»
Подошел к концу май, а от царя Ариарата так и не было ни слуху ни духу. Марий наконец решился.
– Собирайся! – велел он Юлии, хотя минуту назад не предполагал, что его голос прозвучит настолько отрывисто. – Я беру тебя и Мария-младшего с собой, но не в Мазаку. Когда мы поднимемся достаточно высоко в горы, чтобы найти прохладу и более-менее здоровую местность, я оставлю вас с первыми встречными, а сам отправлюсь дальше, в Каппадокию.
Ей хотелось поспорить, но она сдержалась; ей никогда не доводилось видеть Гая Мария на поле боя, но до нее частенько доносились отголоски его военной нетерпимости к противоречиям. Сейчас до нее докатились также отзвуки терзающей его душевной муки.
55 
