15 
— Вы встречаетесь с кем-нибудь из здешних сотрудниц?
Черные глаза блеснули — насмешливо, но не гневно.
— Боже мой, ну конечно, нет! Отец давным-давно объяснил мне, что только безмозглые холостяки смешивают работу с удовольствиями.
— Полезный принцип.
— Хотите, я познакомлю вас с доктором Шиллером? — спросил Сацума, почувствовав, что допрос окончен.
— Спасибо, было бы замечательно.
Так-так, еще один претендент на звание короля красоты Хага! Викинг. Курт Шиллер служил в Хаге патологоанатомом. По-английски он изъяснялся с легким немецким акцентом, что, несомненно, и являлось причиной неприязни, проскользнувшей у доктора Мориса Финча при упоминании имени Шиллера. Шиллер оказался рослым, скорее худым, чем стройным, с льняными волосами и тускло-голубыми глазами. Что-то в нем раздражало Кармайна, но явно не национальность: чуткий нос копа унюхал гомосексуальность. «Если Шиллер натурал, значит, нос меня подводит, а мой нос в порядке», — думал Кармайн.
Патологическая лаборатория помещалась там же, где и операционная, только этажом выше, и была побольше — за счет места, которое на нижнем этаже занимали клетки с кошками. Шиллеру помогали два лаборанта — Хэл Джонс, штатный специалист Хага по гистологии, и Том Скинкс, работающий исключительно на Шиллера.
— Иногда мне присылают образцы мозга из больницы, — сообщил патологоанатом, — поскольку я специализируюсь на кортикальной атрофии и мозговой рубцовой ткани. А моя работа связана с рубцеванием гиппокампа и крючка головного мозга…
Кармайн уже научился отключаться, как только начинались многосложные объяснения. Электронщик Билли Хо разглагольствовал о «магнитной мю меньше единицы» так, будто Кармайн был обязан понять его с полуслова. «Все мы говорим на профессиональном жаргоне, даже копы», — со вздохом подумал Кармайн.
Между тем время близилось к шести, и Кармайн зверски проголодался. Но прежде следовало поговорить с остальными и отпустить их по домам, а уж потом спокойно заправиться. На четвертом этаже осталось всего четверо.
Он начал с Хилды Силвермен, заведующей исследовательской библиотекой. Хилда царила в огромной комнате среди стальных стеллажей и выдвижных ящиков с книгами, карточками, бумагами, статьями, распечатками, репринтными копиями, вырезками и увесистыми подшивками.
— Теперь я перевела все архивы в компьютер, — объяснила она, указывая рукой без признаков маникюра в сторону штуковины размером с ресторанный холодильник, с двумя тридцатисантиметровыми бобинами с пленкой, консолью и клавиатурой, как у пишущей машинки. — Настолько стало проще! Никаких тебе перфокарт! Знаете, здесь работать гораздо легче, чем в библиотеке медицинской школы. Там трудятся по старинке. А мы можем узнать о любой опубликованной научной работе. Достаточно ввести ключевые слова вроде «ионы калия» или «припадки», и нам присылают краткое содержание всех существующих статей по этой тематике — с такой же скоростью, с какой телетайп способен печатать их. Есть еще одна причина, по которой я ушла из главной библиотеки и получила в полное распоряжение эту. Лейтенант, Хаг просто купается в деньгах! Только вот с Китом я почти не вижусь, и это нелегко, — со вздохом заключила она.
— С Китом?
— С моим мужем, Китом Кайнтоном. Он нейрохирург, недавно окончил аспирантуру и работает на другом конце Оук-стрит. Раньше мы хотя бы обедали вместе, а теперь не выходит.
— Значит, Силвермен — ваша девичья фамилия?
— Да. Пришлось оставить ее — проще жить, когда во всех твоих документах одна и та же фамилия.
На вид ей было ей лет тридцать пять, но она могла оказаться и моложе; осунувшееся лицо выглядело измученным. Пиджак был мешковатым, юбка — видавшей виды, туфли — обшарпанными. Единственное украшение — обручальное кольцо. Уродливые заколки-невидимки придерживали неудачно подстриженные темно-рыжие волосы; толстые, как донышки бутылок из-под колы, стекла очков уменьшали красивые карие глаза. Лицо нейтрально-миловидное, без косметики.
«Интересно, — задумался Кармайн, — что в библиотекаршах выдает их профессию? Книжная пыль? Чернила для принтера?»
— Я охотно помогла бы вам, — сказала Хилда Силвермен немного погодя, — но я решительно не помню, видела эти пакеты или нет. И на первом этаже почти не бываю — нигде, кроме вестибюля с лифтами.
— У вас есть друзья среди коллег? — спросил Кармайн.
15 
