очень нудно 
31 
– Я не считаю, что он такой уж дурак.
– Тогда он просто не понимает, что для него выгоднее. Как бы то ни было, для нас он бесполезен.
– Надо будет как-нибудь подкараулить его на узенькой дорожке.
– Только хвост не ешь. Невкусно. – Он еще раз довольно гукнул. – Если выяснишь что насчет Тальбота или этого дома, можно будет снова поговорить. Растения, гм…
Он расправил крылья и, бесшумно взлетев, направился куда-то на юг. Я провожал его взглядом, пока он не скрылся в ночи. Внушительное зрелище.
Я снова обогнул дом, заглянул в несколько окон. Затем услышал, как скрипнула дверь черного хода. Я в это время находился как раз у парадной двери, так что рванулся назад и спрятался за деревом.
– Славная киска, – хорошо контролируемым фальцетом промолвил Великий Сыщик. – Приходи к нам еще.
Серую Дымку опустили на ступеньки, и дверь закрылась. Я прочистил глотку, но некоторое время Дымка спокойно сидела там, умываясь, а после лениво поднялась и побежала в противоположную сторону. Вдруг она очутилась прямо позади меня.
– С тобой все в порядке? – спросил я.
– Все замечательно, – ответила она. – Давай пройдемся.
Я повернул в южном направлении.
– У нее хорошая память, у этой старушки, – наконец проговорила Дымка.
– В каком смысле?
– Ее слуга заметил меня, неожиданно вернувшись на кухню, а она услышала, как он меня позвал. Она тут же пришла и позвала меня уже по имени. Она была очень добра. Налила мне в блюдце молока, которое мне пришлось выпить, чтобы не обижать ее. Кто бы мог подумать: видела меня всего один раз – и не только узнала, но и назвала по имени!
– Может, она любит кошек. Наверняка так оно и есть, раз решила покормить тебя.
– В таком случае она должна держать кошку у себя дома. А ее там нет. Никаких кошачьих следов.
– Значит, просто острый глаз и хорошая память.
Мы, не снижая темпа, пересекли дорогу.
– Видимо, – согласилась Дымка. – Но я все-таки успела поосмотреться, прежде чем они меня заметили.
– И?…
– Там есть одна комнатка – без окон, с широкой дверью и внушительной нишей на противоположной стене, которая, кстати, целиком из камня. Этот старый дом претерпел много перемен. В общем, та ниша, вроде бы, как раз подходящих размеров, чтобы в свое время там мог стоять алтарь. Я даже разглядела несколько крошечных крестиков, высеченных на камне, и какие-то латинские буквы – думаю, там действительно когда-то стоял алтарь.
– Хорошо, – сказал я, – с одной стороны.
– А с другой?
– Ночной Шорох прознал об этом месте. Он пролетал мимо, пока ты была внутри, и мы поговорили. Да, кстати, ту белую ворону зовут Текилой.
– О, он знаком с ней?
– И ты оказалась права насчет викария. Это было ритуальное убийство – он слишком поздно вошел в Игру.
– Такое впечатление, что вы имели довольно продолжительную беседу.
– Верно. Я все тебе расскажу.
– Почему мы бежим именно в эту сторону, есть какие-нибудь причины?
– Да. Это часть того, что рассказал мне Ночной Шорох
Пока я делился с ней всем, что узнал, мы продолжали углубляться на юг, немножко забирая к западу. Воздух пропитался влагой, над местом, где правила бал небесная артиллерия, сгустилась огромная черная клякса.
– Значит, ты снова хочешь заглянуть в окошко к Дорогому Доктору?
– Что-то в этом роде.
– Кошки не любят мокнуть под дождем, – заметила она, после того как мы вошли в полосу мелкой мороси.
– Собаки тоже от этого не в восторге, – ответил я и добавил: – Кто бы из нас ни победил в этом споре, все равно последнее слово останется за дождем.
Она издала какой-то звук наподобие смешка – мурлыканье, ритмичное и музыкальное.
– Верно, – сказала она чуть погодя. – В этом я ничуть не сомневаюсь. Интересно, сколько раз в столетие полнолуние совпадает со Днем всех святых – раза три, четыре?
– Когда как, – ответил я. – Куда интереснее, на мои взгляд, сколько раз пользуются этим определенные люди, чтобы попытаться открыть или удержать закрытыми двери?
– Понятия не имею. Ты, естественно, в Игре участвуешь впервые?
– Нет, – коротко буркнул я, решив не развивать этой темы, учитывая, насколько важную информацию только
что выдал.
Мы пробирались сквозь морось в сторону ярко освещенного дома, стараясь держаться поближе к дороге, так как там хоть не приходилось обтираться обо всякие промокшие насквозь ветви, траву и так далее.
Приблизившись, я заметил, что парадная дверь дома распахнута настежь и через ее прямоугольник наружу падает яркий свет. И кто-то движется по дороге в нашем направлении. Очередная вспышка, вырвавшаяся из грозовых облаков, украсила здание шипастой короной мечущихся огней, и в этот краткий миг я увидел, что к нам неверным, но очень стремительным шагом приближался какой-то огромный человек. Он был облачен в одежды, явно ему маловатые, а его лицо, насколько я успел разглядеть, производило впечатление чего-то неправильного, будто все было скособочено. Прямо перед нами он резко остановился, раскачиваясь и вертя головой из стороны в сторону. Я, не в силах отвести взгляда, зачарованно уставился на него. Дождь смывал все запахи, но теперь я учуял его, что повергло меня в полную растерянность, ибо человек этот насквозь был пропитан тошнотворным, сладковатым ароматом смерти. Его движения не были агрессивными – скорее, его поведение напоминало ребенка, тянущегося ко всему с искренним любопытством.
31 
