очень нудно 
36 
– Вот это да! – промолвил он наконец.
Внутри гроба, на длинном черном плаще, лежал скелет. Он все еще был облачен в темные одеяния, которые, однако, теперь пришли в некоторый беспорядок. Меж ребрами, слегка под углом, был вбит огромный осиновый кол, чуть ли не насквозь пронзивший дно гроба и сместивший позвоночник немного влево. Все покрывал толстый слой пыли.
– Такое впечатление, что новая квартирка Графа оказалась не таким уж большим секретом, как он рассчитывал, – сказал я.
– Интересно, кем он был – открывающим или закрывающим? – задумчиво прошипел Ползец.
– По-моему, открывающим, – ответил я. – Хотя этого мы уже никогда не узнаем.
– Как ты думаешь, кто прибил его этим колом?
– Без понятия. – Я опустился на все четыре лапы и, отойдя от гроба, облазилил сначала все уголки, а затем каждую щель. – Ты нигде не видишь Игла?
Нет. Думаешь, они и до него добрались?
– Очень может быть. Хотя, если он объявится ему придется ответить на несколько вопросов.
Я вскарабкался вверх по ступенькам и окунулся в дневной свет.
– Что же теперь делать? – спросил Ползец.
– Не знаю, как тебя, а меня ожидают кое-какие заботы по дому.
– Так что, будем вести себя так, будто ничего не случилось, ждать, пока это не произойдет снова?
– Нет. Теперь мы будем осторожнее.
И мы поползли и потрусили назад, к знакомым местам.
Джека дома не оказалось, поэтому я быстренько проверил, как там Твари, и отправился на поиски Серой Дымки, чтобы ввести ее в курс последних событий. Я был безмерно удивлен, когда обнаружил Джека мирно беседующим с Сумасшедшей Джилл на заднем крыльце ее дома. В руке он держал чашку с сахаром, который, видимо, только что одолжил у нее. Завидев меня, хозяин закончил разговор и пошел прочь. Серая Дымка отсутствовала. По пути домой Джек сообщил, что, вполне возможно, скоро мы отправимся в город, чтобы на этот раз приобрести себе кое-какие предметы мирского толка.
Спустя некоторое время, когда я вновь объявился на улице, оглядываясь по сторонам в поисках Серой Дымки, мимо прогрохотала карета Великого Сыщика, в которой сидел он сам, но все в том же обличье Линды Эндерби. Наши взгляды встретились. В течение нескольких долгих секунд мы внимательно рассматривали друг друга. Потом карета исчезла за поворотом.
Я вернулся в дом и хорошенько вздремнул.
Проснулся я перед самым закатом и снова обошел нашу обитель. Твари-в-Зеркале все еще переплетались в своем клубке, тихонько пульсируя. Трещинка, вроде бы, слегка увеличилась, хотя, может быть, это выделывало шутки мое воображение. Однако я отметил про себя, что надо будет обратить на нее внимание Джека.
Поев, попив и обойдя дом снаружи, я в очередной отправился за Серой Дымкой. Она, погрузившись в свои кошачьи грезы, мирно дремала у себя на крылечке.
– Привет. Давно ищу тебя, – сказал я. – Уже соскучился.
Она зевнула и потянулась, потом принялась вылизывать грудку.
– Я отлучалась, ходила осматривать церковь и жилье викария.
– Удалось проникнуть внутрь?
– Нет. Хотя заглянула в каждую щелку, в какую только смогла.
– Узнала что-нибудь интересное?
– У викария в кабинете на столе стоит череп.
– Memento mori *, – заметил я. – Церковники почти все повернуты на такого рода вещичках. А может, череп достался ему по наследству, от предшественника.
(Memento mori (лат.) – Помни о смерти. Таким приветствием обменивались при встрече члены основанного в 1664 г. в нормандском аббатстве Ла Трапп во Франции ордена траппистов, более всего известные тем, что принимали обет молчания. В обиходе выражение употребляется и как напоминание о неотвратимости смерти, скоротечности жизни, а также вообще обо всех и всяческих грядущих угрозах и неприятностях.)
– Он покоится в чаше.
– В какой чаше?
– В той самой. В древней пятиугольной чаше, о которой тогда говорили.
– О! – Значит, я был неправ, полагая, будто этот атрибут находится у Дорогого Доктора. – Это меняет дело. – И хитро добавил: – Вот если бы та еще сказала мне, где находятся две волшебные палочки…
Она как-то странно посмотрела на меня и стала прихорашиваться дальше.
– Мне даже довелось по стенкам полазить, – сообщила она.
– А зачем?
– Услышала, как наверху кто-то плачет. Поэтому влезла на стену и заглянула в окно, из которого, как мне показалось, доносился плач. Я увидела маленькую девочку на кроватке. Она была одета в голубое платьице, а с нога свисала длинная цепь, другой конец которой был прикован к раме кровати.
36 
