очень нудно 
54 
— Думаю, шампанское у нас еще осталось, а о клубнике я позабочусь, если хочешь. Вот только боюсь, что музыка будет больше похожа на хоудаун[2], чем на вальс Моцарта.
Усмехнувшись, он провел рукой вверх от бедра и взял снизу ее груди. Дженис напряглась, но он, казалось, не заметил этого.
— Теперь я начинаю понимать, почему у Дэниела такой характер. Ведь на его воспитание оказали влияние Монтейны, а они кого угодно заставят поверить в сказку.
Дженис невольно улыбнулась, несмотря на то что большой палец Питера уже ласкал ее сосок. Это нежное прикосновение было приятно, очень приятно, но только до тех пор, пока она забыла на минуту о его восставшей мужской плоти; от тихих перекатов его голоса, звучавшего над самым ухом, между ног у нее стало влажно.
— Монтейны не совсем реальны, правда? — спросила она. — Мне кажется, они похожи на крепкое вино: хватил лишку — и попал в беду.
— Спасибо, но с меня уже хватит вина. Голова раскалывается после вчерашних возлияний.
Пальцы Питера все настойчивее ласкали ее грудь, пока Дженис чуть слышно не застонала, и он, довольный собой, опустил руку ей на талию. Но оттуда непослушная рука невольно двинулась вниз и легко прижала ее бедра к его животу. Питер застонал:
— У меня болит не только голова, миссис Маллони. Если ты не хочешь сама облегчить мои страдания, может, принесешь мне бутылку с остатками шампанского?
Она буквально спрыгнула с кровати, оставив Питера ощупывать теплые простыни. Ее дорожный сундук стоял в спальне, но она еще не разбирала вещи. Схватив первое, что попало под руку, Дженис выбежала в соседнюю комнату.
Питер, вздохнув, перевернулся на спину и с досадой взглянул на свое победно вставшее мужское достоинство. Вот из-за чего он и заварил всю эту кашу! Может, жена и не понимает, почему он на ней женился, но у него на этот счет нет ни малейших сомнений: с самого начала, как только он увидел Дженис, он хотел погрузиться в ее нежное теплое тело и остаться там минимум на полгода.
Но, насколько он разбирается в женском организме, ему не удастся переспать с ней до самого отъезда.
Черт! И он потянулся к седельной сумке за своей поношенной одеждой.
Кабинет Тайлера был похож не на рабочее помещение, а на экстравагантный садовый домик. Над камином он повесил винтовку и пистолеты, но кто-то прикрепил к стволу винтовки блестящее сердечко святого Валентина, а из дула одного из пистолетов торчала красная бумажная роза. В книжном шкафу хаотично громоздились изрядно зачитанные тома, перемежаясь с предметами настолько странными, что понять их назначение с первого взгляда Питер не смог, а подходить ближе и рассматривать во время разговора было бы невежливо по отношению к хозяину.
В углу кабинета стояли грабли, на боковом столике было разложено несколько пасьянсов, и Тайлер, слушая гостя, непрерывно тасовал еще одну колоду. Питер не без труда вспомнил, зачем вообще сюда пришел, глядя, как карты летят по воздуху и падают на потертый ковер.
— Так что, как-видишь, я скоро верну эти деньги, — услышал он самого себя. — Мы выплатим всю сумму, как только гора будет в наших руках. Можешь даже выдвинуть свои условия.
Питер решил, что сказал все. Обычно он был крайне аккуратен в таких вопросах. Как-никак бизнес — это его сильное место. Но Монтейн задумчиво смотрел куда-то мимо его плеча, и карты веером перелетали из одной его руки в другую.
Вдруг карты сложились в аккуратную стопку на захламленном столе, и Тайлер откинулся на спинку стула так резко, что Питер испугался, как бы он не кувыркнулся назад вместе со стулом. Но тот ловко закинул ноги в ботинках на уже поцарапанную деревянную столешницу и сказал с усмешкой:
— Я тоже так решил. Если бы этот дом не сжирал все мои деньги, я бы с радостью одолжил тебе. Я люблю рисковать, когда дело верное. Но, поскольку у меня сейчас нет таких денег, нам придется их выиграть.
Питер ошалело уставился на Тайлера, как будто тот предложил ему спуститься в преисподнюю.
— Выиграть?
— Ну да. У меня есть конь, которого я давно хочу выставить на скачки. Мы включим его в праздничный забег.
Питер понял его затею, хотя был от нее не в восторге.
— Праздничный?
Тайлер усмехнулся и пояснил:
— Четвертого июля.
Значит, у него останется меньше пяти недель на то, чтобы вернуться в Нью-Мексико. На лбу у Питера выступила испарина.
— Если конь — верный победитель, не будут ли ставки против него слишком низкими? Мы можем только потерять деньги.
54 
