очень нудно 
54 
Радаса ничего не ответила, только дернула коня за узду, увлекая его по крутому спуску. Предыдущие несколько дней они поднимались на гряду холмов, но теперь начался спуск, густой лес и пышные луга Западной Пустоши перешли в чахлые дубы и жесткую высокую траву. На южных склонах деревья больше походили на кусты, за исключением речных берегов и редких заводей, а между рощами по-прежнему расстилалась степь.
Настроение Аттребуса понижалось вместе с местностью. Судя по всему, они уже въехали в Эльсвейр, и теперь едва ли друзья смогут отыскать принца — мало кто из них забирался так далеко на юг. Народ людей-кошек не слишком-то дружил с Империей, от которой отделился лет сорок назад. Любой отряд вооруженных людей, пересекший границу, они могли посчитать захватническим.
Но услышанное известие зародило в принце надежду.
К тому времени, как они приступили к обустройству лагеря на ночь, стало окончательно ясно — Дрейг, по всей видимости, не вернется. Предположения высказывались разные.
— Думаю, тролли, — предположила Радаса. — Все холмы ими провоняли.
— Не могу представить, чтобы Дрейг сцепился с троллем, — возразила Шарва, — или с кем-нибудь в этом роде… Он слишком осторожный. Скорее всего, он решил, что наше дельце становится слишком опасным.
— Мы должны были убить его. — Тцани кивнула на принца. — За это нам заплатили, а мы не выполнили свою часть договора. Теперь у нас два могущественных врага: император и наш заказчик.
— Не беспокойся. Все будут думать, что он убит, — отмахнулась Радаса. — Незачем волноваться.
— Ну, меня-то можно соблазнить деньгами. Но Дрейг — настоящий воин.
— Ладно, — редгардка нехотя кивнула, — можешь вернуться и посмотреть по следам, что с ним.
— Согласна. Мы заедем в Риверхолд?
— Ты в своем уме? Он кишит имперскими агентами, как шкура бродяги вшами. Нам пришлось бы завязать его высочеству рот, а это, согласитесь, привлечет ненужное внимание. Нет. Есть маленький торговый городишко в нескольких милях к западу, Ширалн. Ма-фват и Джайс поедут туда, продадут коней и купят сларджеев и припасы.
Последней гряды холмов они достигли перед закатом.
Аттребус смотрел на равнину Энекуина, протянувшуюся до самого горизонта. Он всегда представлял Эльсвейр как засушливую, безжизненную пустыню, но везде, куда падал взгляд, зеленела трава. Высокая трава, к которой он уже привык в степях плоскогорья, перешла в короткую и жесткую, но все же никак не напоминала нарисованный воображением песок. Кое-где виднелись ручьи, обрамленные пальмовыми рощами, чьи широкие ветви плавно колыхались под легким ветром, сребролистыми пирамидальными тополями и густыми зарослями тамариска. В отдалении паслось стадо рыжих длиннорогих быков.
Вдалеке на востоке виднелся Риверхолд, стоящий на пересечении трех дорог — пыльных даже издалека. Шафранно-желтые стены не выглядели очень высокими. За ними виднелись купола и башни — блекло-голубые и кремовые, ярко-алые и охряные, золотые и пурпурные, издалека похожие на столпившихся в тронном зале придворных, разодетых в пух и прах. Старый город казался роскошным и пресыщенным.
Аттребус пожалел, что они не заедут туда.
Вместо этого они последовали замыслу Радасы — козьей тропой миновали рощу и на берегу быстрого ручья расседлали коней. Ма-фват и Джайс забрали скакунов и отправились на торжище.
— Ты бы искупался, ваше высочество, — посоветовала принцу Радаса. — А то пованивать начинаешь.
— Думаешь, легко купаться со связанными руками?
— Обещаешь вести себя хорошо?
— Да! — воскликнул Аттребус, хотя его сердце забилось чуть-чуть чаще в предчувствии скорого освобождения.
— Поклянись своей честью, что не попытаешься улизнуть.
— Клянусь своей честью.
Редгардка пожала плечами и, зайдя сзади, разрезала веревки, стягивающие его запястья.
— Давай. Иди мойся.
Принц избавился от зловонной одежды; под пристальным взглядом он немного стеснялся, хотя не понимал почему. Радаса видела его голым, даже помогала раздеться. Что же его смущало сейчас? Решив поразмыслить об этом позже, он махнул рукой и решительно вошел в воду.
Прикосновение к телу холодных струй доставило ни с чем не сравнимое удовольствие. Аттребус погрузился в волны до подбородка и отбросил все мысли.
Пожалуй, прошло не менее получаса, прежде чем он открыл глаза. К тому времени в лагере кроме него осталась лишь Радаса — она сидела, привалившись спиной к дереву, и казалась глубоко погруженной в раздумья.
54 
