очень нудно 
56 
— У Догтротского моста вы сражались с отрядом вдвое меньшей численности, чем твой! И не были они никакими повстанцами! Против тебя выставили сброд, осужденных воров и мелких жуликов, которым пообещали свободу, если они сумеют просто выжить.
— Врешь!
Кровь пульсировала в висках, вызывая головокружение. Аттребус привалился плечом к стволу дерева.
— Что, начинаешь понимать? — не унималась Радаса. — Должен сообразить, если под твоим черепом скрывается хотя бы половина мозгов твоего отца.
— Замолчи… — прошептал он. — Замолчи. Я понятия не имею, зачем ты все это высказываешь мне, но я не хочу больше слушать. Убей меня, свяжи меня, засунь в мешок, но только замолчи, во имя Предназначения!
Воительница подняла бровь, опираясь на меч.
— Да неужели? Ты вздумал командовать мною, слабак?
Принц кинулся на нее с голыми руками, завывая, словно дикий зверь.
И мгновение спустя опять очутился на траве.
— Если по счастливой случайности, — Радаса наступила ему на горло, — ты смог бы меня убить… А это вряд ли… Так вот, Урмук и Шарва все время наблюдали за нашей беседой.
Еще пока она говорила, орк и каджитка вышли из бамбуковых зарослей.
Жесткая подошва убралась с его шеи. Принц повернул голову и увидел на берегу ручья еще одно действующее лицо. К ним целенаправленно шагал горбоносый незнакомец, данмер, судя по серой коже и красным глазам. С чего это он выбрал для прогулок это место?
— Эй, ты! — выкрикнула Шарва. — Что тебе на…
Не останавливаясь, данмер выставил ладонь с растопыренными пальцами, вокруг которой вдруг вспыхнул ослепительный белый свет.
Шарва дико взвыла — такой муки в голосе каджитов Аттребус не слышал никогда ранее.
Радаса коротко ударила принца в скулу носком сапога. В глазах вспыхнули искры, голова дернулась. Сдерживая рвущиеся наружу слезы, Аттребус поднялся на четвереньки.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Урмук Однорукий лишился второй руки. Длинное медно-красное лезвие незнакомца легко смахнуло орку кулак и тут же вывернулось, будто живое, отразив смертельный выпад Радасы. Урмук шагнул назад, натыкаясь на Шарву, которая еще стояла, несмотря на валивший от рыжей шкуры дым.
Радаса отпрыгнула и двинулась в сторону приставным шагом, заходя так, чтобы солнце светило ей в затылок. Аттребус по достоинству оценил ее хладнокровие и опыт. И все же воительница явно боялась. Нападавший на нее казался не человеком, не мером, а неким воплощением дейдра, злобного чудовища, вызванного из мрака.
— Что тебе надо?! — выкрикнула Радаса. — Что за дело тебе до нас?!
Но злодей не ответил, а вместо этого еще ускорился, приближаясь к редгардке почти бегом, и вдруг ткнул ее острием в длинном выпаде. Танцевальным движением она подалась в сторону, пропуская красный клинок на волосок от ребер, и, сжав меч двумя руками, ударила сверху вниз, целясь между плечом и шеей серокожего.
Он поймал ее лезвие голой ладонью. Аттребус видел, как Радаса зажмурилась, а в следующий миг меч данмера воткнулся ей под мышку с такой силой, что вышел между ребер из другого бока.
Незнакомец высвободил оружие и подошел к Урмуку, который безуспешно пытался зажать истекающий кровью обрубок запястья. Кем бы ни был орк, трусом его не смог бы назвать никто. Завидев врага, он прямо с корточек бросился ему навстречу, пытаясь нанести удар железным крюком, прикрепленным к левой культе. Данмер потратил на него долю мгновения, не больше.
После этого безжалостный убийца повернулся к скулящей Шарве, которая ползла к деревьям.
— Так нельзя! — окликнул его Аттребус. — Она же ранена!
Но не успел он договорить, как голова женщины-кошки отделилась от шеи и с глухим стуком запрыгала по опушке.
И тогда выходец из мрака повернулся к принцу.
Аттребус вскочил, не помня себя от ужаса, и кинулся к своему мечу. Только сжав вспотевшими ладонями рукоять Высверка, он заметил, что убийца стоит неподвижно и невозмутимо смотрит на него.
Поразмыслив, на всякий случай принц выставил перед собой клинок.
— Я убил босмера еще в холмах и бретонку на склонах, — хрипло, ломаным языком произнес данмер. — Где-то должны прятаться еще двое. Где они?
— Они пошли в поселок. Там, где торг. Хотят обменять коней на сларджеев. Правда, я не знаю, что это.
— Сларджей лучше подходит для пустыни, чем лошадь, — кивнул серокожий. — И давно они ушли?
56 
