очень нудно 
27 
Солдат подтянул пояс. – В преисподню, наверное. – сказал он неприятно рассмеявшись. – прямо за тобой. – Серьезно? По словам Пророка Ишкибла, человеку не нужен верблюд, чтобы достичь преисподни, да, ни конь, ни мул. Человек может отправиться в преисподню на своем собственном языке. – сказал Брута, позволяя нотке неодобрения проскользнуть в его голосе. – А что старые пророки говорят о том, чтобы заехать одному назойливому ублюдку по уху?
– «Горе тому, кто поднял руку свою на ближнего своего, поступая с ним, как с неверным». – сказал Брута, – Это Оссори, Запрет 11, стих16. – «Отвали и забудь, что вообще нас видел, иначе у тебя будут большие неприятности, друг». – Сержант Актар, часть 1 стих1. – сказал солдат. Брута наморщил лоб. Такого он не помнил. – Уходи отсюда. – сказал глас Божий в его голове. – Неприятности тебе не нужны. – Надеюсь, ваше путешествие будет приятным. – вежливо сказал Брута. – Куда бы вы не направлялись. Он попятился и направился к воротам. – Насколько я могу судить, этот человек должен будет провести некоторое время в исправительных преисподнях. – сказал он. Бог промолчал. Группа путешествующих в Эфебу наконец начала собираться. Брута был очень внимателен и старался убраться с дороги каждого. Он увидел дюжину конных солдат, но, в отличие от верблюжьих наездников, они были в до блеска надраенных чешуйчатых кольчугах и черно – желтых плащах, в которые Легионеры облачались только в особых случаях. Брута подумал, что они выглядят очень впечатляюще. Под конец к нему подошел один из конюших. – Что ты тут делаешь, послушник? требовательно спросил он. – Еду в Эфебу. – сказал Брута. Человек взглянул на него и рассмеялся. – Ты? Ты даже не рукоположен! И ты едешь в Эфебу?
– Да. – И что заставляет тебя так думать?
– То, что я ему так сказал. – раздался голос Ворбиса за спиной человека. – И он здесь, всецело покорный моей воле. Брута хорошо видел лицо человека. Выражения на нем менялись, подобно форме жирного пятна на поверхности лужи. Потом конюший повернулся так, словно его ноги были прибиты к гончарному кругу. – Лорд Ворбис. – промямлил он. – А сейчас ему нужно верховое животное. – сказал Ворбис. Лицо конюшего пожелтело от ужаса. – С удовольствием. Лучшая из наших лошадей… – Мой друг Брута – смиренный служитель Ома. Я не сомневаюсь, что он просит не более, чем о муле. Брута?
– Я… Я не умею сидеть верхом, лорд. – сказал Брута. – Любой может сесть на мула. – сказал Ворбис. – Обычно, множество раз за небольшой промежуток времени. Кажется, теперь все в сборе?
Он поднял бровь, глядя в сторону сержанта охраны. Тот отдал честь. – Мы дожидаемся Генерала Фрайята, лорд. – сказал он. – А, сержант Симони, не так ли?
Память на имена у Ворбиса была просто ужасной. Он знал все. Сержант слегка поблек, потом конвульсивно отдал честь. – Да! Сэр!
– Мы тронемся без генерала Фрайята. – сказал Ворбис. Губы сержанта оконтурили «Н» слова «но» и заняли исходное положение. – У Генерала Фрайята другие дела. – сказал Ворбис. – Куда более тяжелые и срочные. О которых лишь он может позаботиться.
* * *
Фрайят открыл глаза в полумраке. Он различал комнату вокруг, но лишь смутно, как набор граней в воздухе. Меч… Он обронил меч, но возможно, ему снова удастся его найти. Он сделал шаг вперед, ощущая легкое сопротивление в районе лодыжек, и поглядел вниз. Там был меч. Но его пальцы прошли сквозь него. Это было словно спьяну, но он знал, что не пьян. Он не был даже трезв. Он чувствовал… странную ясность рассудка. Он обернулся и взглянул на то, что на мгновение сдержало его движение вперед. – Ох…-сказал он. – ДОБРОЕ УТРО. – Ох… – СНАЧАЛА ВСЕГДА БЫВАЕТ ЛЕГКОЕ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО. НИ НА ЧТО ДРУГОЕ НЕВОЗМОЖНО И РАССЧИТЫВАТЬ. К своему ужасу Фрайят увидел высокую черную фигуру на расстоянии шага сквозь серую стену. – Постой!
Череп в черном капюшоне высунулся из стены. – ДА?
– Ты ведь Смерть, правда?
– РАЗУМЕЕТСЯ. Фрайят собрал все, что осталось от былого величия. – Я тебя знаю. – сказал он. – Я много раз встречал тебя. Смерть пристально посмотрела на него. – НЕТ. НЕ ВСТРЕЧАЛ. – Уверяю тебя… – ТЫ ВСТРЕЧАЛ ЛЮДЕЙ. ЕСЛИ БЫ ТЫ ВСТРЕТИЛ МЕНЯ, УВЕРЯЮ,…ТЫ БЫ ЗНАЛ. – Но что происходит со мной сейчас?
Смерть передернул плечами. – ТЫ НЕ ПОНЯЛ?. – сказал он и исчез. – Постой!
Фрайят рванулся к стене и к своему удивлению обнаружил, что она не является преградой. Он очутился в пустом коридоре. Смерть пропала. И тут он понял, что это не такой коридор, каким он его помнил, с тенями и скрипом песка под ногами. В конце того коридора не было сияния, которое притягивало бы его, как магнит – железные опилки. Нельзя избежать неизбежного. Потому, что рано или поздно, попадаешь туда, где неизбежное стоит и поджидает. Это было тут. Фрайят ступил сквозь сияние в пустыню. Небо было темным, увешенным крупными звездами, однако черный песок, простирающийся насколько хватало глаз, был ярко освещен. Пустыня. После смерти – пустыня. Пустыня. Пока никаких преисподен. Возможно, в этом была надежда. Он вспомнил песенку времен своего детства. Как ни странно, она была не об избиении. Никого не затаптывали. Она была не об Оме, страшном в своей ярости. Простая, коротенькая песенка, пугающая своим безнадежным рефреном. «Ты должен пересечь пустыню одиночества…»
27 
