очень нудно 
81 
– Да. – И о том, как часто то, что воспринимается, не является воистину истиной?
– Да. Следующая пауза. Высоко над головой кружил орел, выискивая черепах. – Я уверен, твои воспоминания о блужданиях по пустошам помутнены. у тебя сохранились бессвязные воспоминания… – Нет. – Этого и следовало ожидать. Солнце, жажда, голод… – Нет, лорд. Мою память не легко помутить. – О, да. Припоминаю. – И я тоже, лорд. Ворбис медленно повернул голову, искоса глядя на Бруту, так, словно пытался спрятаться позади собственного лица… – В пустыне Великий Бог Ом говорил со мной. – Да, лорд. Говорил. Каждый день. – Ты возвеличишься, если будешь просто верить, Брута. Когда это станет ведомо людям, я стану великим судией. – Да, лорд. Лорд?
– Да, мой Брута?
– Намрод сказал, что вы вели меня через пустыню, лорд. – Помнишь, что я сказал, о фундаментальной истине, Брута? Конечно, помнишь. Это была пустыня в физическом смысле, конечно, но есть еще пустыня души. Мой Бог вел меня, а я вел тебя. – Ах. Да. Понял. Над головами, выписывающая спирали точка, являющаяся орлом, казалось, зависла на мгновение в воздухе. Потом он сложил крылья и упал… – Многое было дано мне в пустыне, Брута. Многое было постигнуто. Теперь я должен поведать миру. Это долг пророка. Идти туда, где другие не были и принести правду об этом.…быстрее ветра, его мозг и все тело существовали лишь как туман вокруг отвесной целеустремленности цели… – Я не ожидал, что это случится так скоро, но Ом вел меня на путях моих. И теперь, когда в наших руках власть Ценобриарха, мы должны… воспользоваться этим. Где-то далеко среди холмов орел устремился вниз, поднял нечто и стал набирать высоту… – Я всего лишь послушник, Лорд Ворбис. Я не епископ, даже если все будут меня так называть. – Ты привыкнешь. Зарождение идеи в голове Бруты происходило очень долго, но как раз сейчас нечто начало наклевываться. Нечто о том, как Ворбис сидит, нечто о натянутости в его голосе. Ворбис боялся его. Почему меня? Из-за пустыни? Какая разница? На сколько я знаю, это всегда так: возможно, это осел вез Оссори по пустыне, нашел воду, затоптал насмерть льва. Из-за Эфебы? Кто будет слушать? Какая разница? Он – Пророк и Ценобриарх. Он мог бы просто убить меня, и все. Все что он делает – непогрешимо. Все что он говорит – истина. Фундаментальная истина. – У меня есть кое-что, что может удивить тебя, сказал Ворбис вставая. – Ты можешь идти?
– О, да. Намрод просто был добр. Это всего лишь солнечный удар. Когда они двинулись, Брута увидел нечто, чего не заметил прежде. В саду были члены Святой Гвардии, вооруженные луками. Они находились в тени деревьев, или среди кустов – не слишком явно, но все-таки укрытые. Ступени вели из сада в лабиринт подземных тоннелей и комнат, лежащих под Святилищем и, разумеется, всей Цитаделью. Бесшумно пара стражей плыла позади них на почтительном расстоянии. Брута проследовал за Ворбисом через тоннели в квартал ремесленников, где печи и мастерские сгрудились вокруг одной широкой, глубокой световой шахты. Дымы и чад вздымались вокруг вытесанных в скале стен. Ворбис направлялся прямиком к просторному алькову, сияющему красным в пламени печей. Несколько работающих сгрудились вокруг чего-то обширного и изогнутого. – Там, сказал Ворбис. – Как тебе?
Это была черепаха. Литейщики сделали отличную вещь, вплоть до узора на панцире и чешуек на лапах. Она была примерно восьми футов в длину. Брута слышал отрывистые звуки в ушах, когда Ворбис говорил. – Они распространяют ядовитую ересь о черепахах, не правда ли? Они думают, что живут на спине Великой Черепахи. Ну так пусть умирают на ней. Теперь Брута увидел оковы, прикрепленные к каждой железной лапе. Мужчина, или женщина, с великим дискомфортом лежали бы распростертыми на спине черепахи, прикованные крепко за кисти и лодыжки. Он наклонился. Да, внизу была топка. В некоторых отношениях Квизиция неизменна. Такое количество железа веками будет раскаляться до температуры боли. Много времени, стало быть, чтобы все взвесить… – Что ты об этом думаешь? – сказал Ворбис. Видение будущего вспыхнуло в голове Бруты. – Изобретательно, сказал он. – И это станет спасительным уроком для всех остальных, склонных сбиваться с пути истинного знания, сказал Ворбис. – Когда вы собираетесь, ух, продемонстрировать это?
– Я думаю, случай подвернется сам, сказал Ворбис. Когда Брута выпрямился, Ворбис глядел на него столь пристально, словно читая его задние мысли. – А теперь, пожалуйста, оставь нас, сказал Ворбис. – Отдыхай сколько сможешь… сын мой.
81 
