204 
Лиз мысленно вернулась к моменту, когда они с Регги появились у грота. Там собралась толпа людей, и толпа эта была гигантской, поскольку наступил восьмой и последний день того периода, когда Дева Мария обещала явиться вновь. Найти Эдит в этом море религиозных фанатиков было нелегким делом, и все же через несколько минут они нашли ее. Странно, но у Лиз сразу стало легче на душе, когда Эдит отыскалась.
А то, что случилось после, Лиз не смогла бы изгнать из памяти при всем желании. Эдит нашли стоящей на коленях, неподвижно застывшей в нескольких метрах от входа в грот. Взгляд ее остекленевших глаз был прикован к статуе Пресвятой Девы в нише. Тронув жену за плечо, Регги заговорил с ней, напомнил, что ее ждут в больнице и нужно идти. Но со стороны Эдит не последовало никакой реакции. Она была недвижима, словно высечена из камня. Регги взмолился, призывая ее уйти немедленно, однако его слова явно не доходили до ее сознания. Вконец отчаявшись, Регги обратился к Лиз с просьбой помочь ему, и она тут же ринулась помогать. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Эдит находится в абсолютно бессознательном состоянии, по меньшей мере в трансе, из которого обычными средствами ее не вывести. Напуганный состоянием жены, Регги побежал по направлению к ваннам, чтобы позвать на помощь кого-нибудь еще. Через несколько минут он вернулся с двумя пожилыми французами-крепышами. Оба были санитарами со стажем, один тащил с собой носилки. Они подняли Эдит с земли, словно девочку, немного повозились, чтобы выпрямить ее, укладывая на носилки, и унесли к машине «скорой помощи» святилища, которая тут же увезла пациентку в больницу.
Лиз и Регги поехали следом на такси, причем первая была озадачена, а второй всю дорогу не находил себе места от беспокойства. В больнице их проводили в комнату ожидания, где они увидели Аманду.
Десять минут спустя явилась Эстер — этакий ангел в белом халате — и принялась успокаивать Регги.
— С ней все в порядке? Оперировать можно? — тут же начал допытываться Регги.
Эстер заверила его, что волноваться не стоит:
— Миссис Мур находилась в состоянии самогипноза, но вышла из него, когда ее привезли. Доктор Дюваль осмотрел ее и нашел все жизненные показатели в норме. Он решил, что ее состояние вполне удовлетворительное для операции. В эту минуту ее готовят, чтобы доставить в операционную сразу после того, как закончат с мистером Клейтоном. Пожалуйста, сядьте и постарайтесь успокоиться. Я смогу сообщить что-то новое вам, мистер Мур, и вам, миссис Клейтон… ну, не знаю точно… наверное, часа через три-четыре. А сейчас могу лишь заверить, что ваши близкие — в самых надежных руках, какие только могут быть.
С тех пор минуло четыре часа четырнадцать минут, а никаких новостей с хирургического фронта все еще не поступало.
Они все ждали и ждали, сидя втроем в тесной комнатушке, наполненной клубами табачного дыма и нервным напряжением.
Внезапно, не сговариваясь, все трое повернули головы к открытой двери. Потому что в комнате появился четвертый человек — дама в белом, хотя и не та, которую все ждали в период Новоявления. Это снова была Эстер, ассистентка доктора Клейнберга.
Она широко улыбалась.
— Доктор Клейнберг будет с минуты на минуту,— сообщила она.— Извините, что не могла отойти от него раньше, но теперь, когда обе операции подошли к концу, он решил, не теряя ни секунды, проинформировать вас, миссис Клейтон и мистер Мур, что доктор Дюваль завершил хирургические манипуляции и установку имплантатов, которые обещают дать превосходные результаты. Все прошло без малейших осложнений. Оба пациента чувствуют себя удовлетворительно и находятся в комфортабельных условиях. Доктор Дюваль предполагает, что в обоих случаях выздоровление будет полным.
Потеряв выдержку, Аманда громко зарыдала и, неловко поднявшись на ноги, бросилась через всю комнату, чтобы заключить Эстер в объятия. Регги, чуть отстав, порывисто тискал руку медсестры и сиплым голосом повторял одни и те же слова благодарности.
С трудом успокоив обоих, Эстер выглянула в коридор и добавила:
— А вот и доктор Клейнберг на подходе. Он обо всем расскажет подробнее.
Эстер словно испарилась, и ее место занял усталый доктор Клейнберг, на шее которого все еще болталась хирургическая маска.
Улыбка на его лице была вымученной, но от этого не переставала быть улыбкой. Он заговорил с Амандой и Регги:
204 
