очень нудно 
52 
Однако в моем воображаемом мире все мы — я, Юрико и наши сводные братья — плещемся в соленых волнах лазурного моря. Передо мной встают картинки кишащего жизнью кембрийского Бёрджеса, где царит красавица Юрико — и жрет всех подряд. Настоящий Anomalocaris! Предок ракообразных, такая тварюга со здоровенными клешнями, как у омара. А наши братишки с густыми черными бровями (восточная кровь, никуда не денешься) — это насекомые, что копошатся в иле, а может, дрейфующие в водной толще медузы. А кто я? Конечно же, Hallucigenia. Она ползает по морскому дну, ощетинившись семью парами шипов. На щетку для волос похожа. Hallucigenia — хищница? А я и не знала. Мертвечиной питается? Ну что ж, мне это в самый раз. Ведь я живу, оскверняя память умерших.
Как сложилось у меня с Мицуру? Она, как и планировала, поступила в Тодай на медицинский. Но потом ее жизнь пошла совсем в другом, непредсказуемом направлении. Мицуру здорова, с этим все в порядке, но… сейчас она в тюрьме. На Новый год присылает мне исчирканные цензурой открытки, но я ни разу ей не ответила. Хотите, чтоб я рассказала? Обязательно, только давайте все по порядку.
Несколько дней назад произошло странное событие. Я никому не хотела о нем говорить, но раз уж начала — надо все выкладывать.
Это случилось примерно за неделю до суда. Два преступления были сведены в «дело об убийствах в квартирах». Сначала журналюги навалились на «дело Кадзуэ», подняв шум вокруг «убийства офис-леди из преуспевающей фирмы», но когда заговорили о том, что Чжан убил еще и Юрико, отношение газетчиков изменилось. И хотя Юрико убили первой, она была всего-навсего немолодой проституткой, поэтому ее дело никто раздувать не захотел.
Бюро погоды сообщило, что на Токио надвигается тайфун, хотя для них не сезон. Денек выдался шумный — теплый шквалистый ветер с воем метался по городу. Из окна офиса в муниципальном управлении я видела, как порывы ветра раскачивают платаны, грозя оставить их без листьев. Велосипеды на площадке перед зданием валились друг на друга, как косточки домино. Настроение было какое-то нервное, агрессивное, внутри закипало раздражение — видно, погода действовала.
Как обычно, я заняла свое место у окошка на запись детей в детские сады. Посетители до меня еще не добрались, и я была предоставлена сама себе. Раздумывала, как бы успеть домой до того, как обрушится тайфун. Тут перед моим окошком возникла женщина в скромном пепельно-сером костюме, явно от портного, и очках от дальнозоркости, в серебряной оправе. Седеющие волосы собраны в пучок. На вид ей было лет пятьдесят пять. Степенными манерами напоминала немку. Я привыкла видеть у своего окна молодых мамаш с детьми и, подумав, что женщина пришла посоветоваться насчет устройства внуков в детсад, равнодушно спросила:
— Чем могу помочь?
Женщина фыркнула, показав на секунду зубы. Что-то в ней было знакомое.
— Ты меня не узнаешь, деточка?
Я взглянула на посетительницу внимательнее, но имени так и не вспомнила. У нее была темная кожа, абсолютно без косметики, на губах — ни следа помады. Женщина в возрасте, ненакрашенная рыба. Ничего выдающегося. Понятно, что я сразу не сообразила, кто передо мной.
— Это я — Масами. Масами Джонсон.
Я так и ахнула. Никогда бы не сказала, что Масами превратится в такую простушку. Масами, которую я помнила, всегда выглядела ярко, выделялась на общем фоне. Носила бриллианты в горном захолустье, на лыжах каталась с ярко накрашенными губами. Напялила на Юрико свою пушистую белую мохеровую шапку. Пугала маленьких детей, разгуливая в дизайнерской майке с мордой леопарда на груди. Бросала английские словечки, нарочито щеголяя произношением. А теперь вот пришла узнать про детский сад? Стараясь скрыть замешательство, я достала регистрационную книгу.
— А я и не знала, что вы здесь живете.
— Да нет, — серьезно отвечала Масами. — Я живу в Йокогаме. Ведь я снова вышла замуж, ты знаешь?
Значит, они с Джонсоном развелись? Кто бы мог подумать. Я и представить не могла, что когда-нибудь снова встречусь с Масами или ее мужем. И желания такого у меня не было.
— Я не знала. Когда же вы разошлись?
— Да уже лет двадцать. — Она достала стильную карточку из серебряной визитницы и вручила мне. — Вот чем я сейчас занимаюсь.
На карточке было написано: «Частные уроки английского языка. Координатор-консультант». И вместо Масами Джонсон — Масами Басами.
52 
