24 
– Что?
– Основные правила. Я не хочу никаких недоразумений.
– Не понимаю, о чем вы?
– Не понимаете или не хотите?
– Не понимаю.
– Жить в одном доме – значит разделять некую интимность, и мне бы не хотелось, чтобы вы неправильно ее расценили.
Нина вскинула подбородок и саркастически усмехнулась.
– Кому именно вы напоминаете о нашем уговоре… себе или мне?
Его глаза потемнели, и уголок рта слегка задергался, словно Марк сдерживал себя.
– Из того, что говорил мне о вас брат, я понял, что вы не всегда играете по правилам. Я напоминаю о них, чтобы вы не поддались искушению переступить черту.
– Если брать в расчет поцелуй на церемонии, кто нарушает правила? – возразила она.
Взгляд темных глаз сделался колючим и холодным.
– Будут случаи, когда от вас потребуется сохранить лицо.
– Что это значит?
– Вести себя, как и подобает моей жене.
– Ласкаться? – она с отвращением посмотрела на него.
– Я бы выразился иначе.
– Как?
– Я прошу вас выказывать дружелюбие по отношению ко мне при посторонних. Конечно, это не касается экономки и моего отца. Для всех остальных наш брак заключен по любви.
– Я сделаю все возможное, но не обещаю, – ответила девушка.
– Отлично.
Марк повернулся и вышел из комнаты, дверь захлопнулась.
Нина обратилась к племяннице, которая с большим интересом наблюдала за перепалкой двух взрослых людей.
– Мужчины… – Нина взяла Джорджию на руки. – Кто может их понять?
Девочка широко улыбнулась беззубым ртом.
– Мне следует у тебя поучиться, – пробормотала Нина в ответ. – Ты только взглянешь на него, и он сразу млеет.
Девушка уткнулась лицом в пушистые, темные волосики у девочки на макушке и вздохнула.
Джорджия крепко спала. Нина приняла душ и сменила платье на удобный спортивный костюм. Волосы были еще влажными, и она завязала их в хвост.
Она уже дошла до середины лестницы, когда дверь в холл открылась и появился Марк.
– Оделись для вечера, – сухо прокомментировал он ее внешний вид.
– От высокой моды очень устаешь. – Нина театрально зевнула. – Кроме того, вся моя энергия уходит на исполнение материнского долга.
– Сейчас вам можно дать лет пятнадцать, не больше.
– Хотите, чтобы я изменилась? – девушка смело посмотрела ему в глаза.
– Нет. – Марк сделал шаг назад, пропуская ее в комнату. – Вы выглядите прекрасно. Правда, великолепно.
– Спасибо, – просто поблагодарила Нина, надеясь, что он не заметит, как приятен ей его комплимент.
– Выпьете? – спросил Марк.
– Что-нибудь безалкогольное, – ответила она.
– Безалкогольное?..
– Я не пью.
Он кинул на девушку оценивающий взгляд и протянул ей стакан минеральной воды.
– Бросили пить? Что ж, похвально.
Нине страшно захотелось набраться смелости и выплеснуть воду в его надменное лицо. Впрочем, его мнение имеет оправдание – сестра вела себя отвратительно, напивалась почти до бесчувствия.
– В моей жизни многое изменилась, – заметила Нина.
Марк неспешно выпил воду.
– Смею надеяться, что смерть Андре повлияла на вас.
Если бы он знал, как близок к правде!
– Надо быть бесчувственным чурбаном, чтобы остаться равнодушным к смерти другого человека.
– Вы скучаете по нему?
Нина смотрела на дно своего стакана, решая, как бы ответила Надя.
– Я пытаюсь об этом не думать, – ответила она.
– Естественно, – усмехнулся Марк. – Если бы вы думали, то вам пришлось бы взять на себя ответственность за это, не так ли?
Она не поднимала глаз от стакана.
– Я не причастна к смерти вашего брата.
Нина машинально отступила назад, когда Марк приблизился. В его глазах плескался гнев.
– Полагаете, словами можно изменить то, что вы сделали? – спросил он.
В который раз Нине захотелось сказать ему правду, но мысли о Джорджии заставляли ее хранить молчание.
– Вина написана у вас на лбу, – продолжил он. – Я не могу смотреть на вас, не думая о последних минутах брата, о его агонии перед смертью.
Нине сделалось дурно.
Марк отвернулся к столу, чтобы наполнить заново стакан, и девушка воспользовалась передышкой, глубоко вздохнула и сомкнула руки перед собой.
Нина знала, что он страдает и злится, но ведь она не виновата, козни строила сестра. Каждый раз, выслушивая обвинения и упреки, она чувствовала, что сгорает со стыда.
Девушка повернулась, чтобы уйти.
24 
