37 
Нина молчала, она не могла найти подходящих слов. Из Марка выйдет удивительный, чудесный отец, добрый, заботливый, любящий. Однако она не может дать свое согласие, ведь не она мать Джорджии.
– Я… я не думаю, что это удачная идея.
– Господи, Нина, я же делаю все, что делает отец: поддерживаю ее, защищаю. Я не понимаю, почему она должна звать меня «дядя» всю оставшуюся жизнь, когда я хочу быть отцом.
– Потому что ее отец – Андре. И я недостаточно тебе доверяю.
– Но я женился на тебе! – выкрикнул он с отчаянием в голосе. – Я сделал больше, чем мой брат.
– Ты сделал это из чувства долга.
– И что в этом плохого? Ты же не ожидала, что я влюблюсь в тебя?
Нина отвернулась, чтобы спрятать глаза.
– Нет, конечно, нет. Но как только я сдамся, ты заберешь у меня Джорджию. Ты много раз грозился.
Марк смутился.
– Я понимаю твои страхи и прошу прощения за свои угрозы, но поверь мне, я действовал в интересах Джорджии. Я многое слышал о тебе и тоже не верил тебе.
– А сейчас? – спросила она. – Сейчас ты мне веришь?
Он внимательно посмотрел Нине в глаза.
– Мое мнение о тебе изменилось, но я чувствовал бы себя более счастливым, если бы удочерение Джорджии было узаконенным.
– Я подумаю, – пообещала девушка, желая выиграть время.
– Предупреждаю, я не успокоюсь, пока не добьюсь своего.
Нина знала его решимость и настойчивость. Паутина лжи, которую она сплела, грозила разорваться, и сердце ныло от тревожных предчувствий.
– Милая, завтра у меня дела на побережье. Мне нужно увидеться кое с кем прежде, чем мы вернемся в Сидней. Я хочу, чтобы ты сопровождала меня. Лусия присмотрит за девочкой. Мы едем в семь, и форма одежды парадная. Это официальный прием.
Лусия одобрительно улыбнулась, любуясь Ниной в длинном черном атласном платье.
– Он не сможет устоять перед вами, Нина, – восхищалась экономка.
– Все знают, почему он на мне женился.
– Все меняется. Вы разделили его постель на законных основаниях.
– Однако Марк не любит меня. Он ненавидит меня… за то, что я сделала с его братом.
– Но вы же ничего не делали с его братом. Вы не могли быть женщиной, соблазнившей Андре.
– П-почему нет?
– Потому что я встречала ту, которой вы притворяетесь.
Нина изумленно открывала и закрывала рот.
– Вы видели Надю? Лусия кивнула.
– Она приходила в дом, чтобы повидать его. Она была пустой и тщеславной, вела себя распущенно, я для нее была служанкой без имени и фамилии. Когда вы появились в доме, я очень смутилась. Вы были похожи на нее, говорили как она и старались действовать как она. Когда я услышала голос по телефону, то сразу все поняла. У меня сыновья близнецы. Уже взрослые, но в детстве они часто заменяли друг друга. Нина напряженно сглотнула.
– Вы сказали Марку?
– Нет, я подумала, вы сами скажете.
– Я не знаю, что делать. Он так много пережил… я не хочу причинять ему боль. Я так виновата!..
– Это вина Нади, а не ваша. Она оставила вам Джорджию?
– Наша мать была такой же: импульсивной, безответственной, вздорной, и она всегда охотилась за недостойными мужчинами.
– Но Марк хороший человек, – проговорила Лусия. – Он отнесется к вам по-доброму, когда узнает, кто вы.
– Нина! – раздался снизу голос Марка.
– Пожелайте мне удачи, Лусия. – Нина схватила экономку за руку.
– Больше не притворяйтесь.
Ужин проходил в маленьком, но шикарном отеле, украшенном летними цветами и хрусталем. Большинство гостей были мужчины. Марк не отпускал Нину от себя ни на шаг.
Ужин закончился, заиграла музыка, и несколько пар двинулись к танцполу. Нина улучила минутку и вышла в дамскую комнату.
Она заперла дверь кабинки, сделала несколько глубоких вздохов и прислушалась. Женщины говорили по-итальянски, но суть разговора она поняла. Они говорили о ней и Марке.
– Я слышала, она была танцовщица в стрип-баре.
– Да, и у нее ребенок от Андре, поэтому Марк и женился на ней. Хотел заполучить ребенка.
– Марк Марселло очень щепетилен в вопросах семьи. Но ты же знаешь, мужчины думают не головой, а тем, что у них между ног.
– Я бы не прочь взглянуть на то, чем думает он, – засмеялась женщина.
Нина уронила голову на руки и тихо застонала.
После того как Нина вернулась в зал, Марк повел ее танцевать.
– Учти, у меня две ноги и обе левые, я плохо танцую, – предупредила она.
– Странно, а Андре говорил, ты феноменальная танцовщица. – Марк недоумевал по поводу ее скованности. – Что не так? Ты переживаешь, что мы задержались в Сорренто? Извини, но дела…
37 
