XVI. Молнии подобный

Освободившись от ига Филиппа, Греция полагала, что длань Александра будет для нее не столь тяжела. Прошло не больше недели, как в Фессалии уже намечался мятеж; одна из колоний на юге Эпира изгнала македонский гарнизон; Аркадия и Этолия объявили о расторжении договора о вассальной зависимости; Фокида волновалась, а Фивы готовились к восстанию.

В Афинах Демосфен облачился в праздничные одежды, украсил голову цветами, приписал себе честь сновидца и требовал вотировать почетный венок в память Павсания. На что оратор враждебной партии Фокион возразил, что пока что македонская армия стала меньше всего лишь на одного человека.

Но Демосфен не ограничился словесными триумфами; он вошел в сношения с Атталом, под началом которого находилась половина Филипповых войск, стоявшая у Геллеспонта, и подстрекал его к мятежу. Ободренный Аттал послал в Пеллу делегацию, которая присягнула в верности не Александру, а его двоюродному брату, бывшему царю Аминту III, в свое время низложенному. В ответ Александр послал к Геллеспонту одного из своих командиров – Гекатея, с приказом казнить Аттала, что тот и исполнил менее чем через час по прибытии. Этим завершился ряд действий, предначертанных в словах Еврипида: вслед за мужем и женой пал и устроитель их брака.

Переписка с Демосфеном была передана в руки Александра; то, что он оттуда узнал, дало ему основания для немедленной казни двоюродного брата Аминты. Примерно в это время фессалийская наложница Филиппа – Филемо-ра, мать Арридея, повесилась с отчаяния. И если сам Арридей избегнул кончины, то только потому, что никому в тот момент не пришло в голову, что этот дурачок может оказаться кому-нибудь опасен.

Отныне всякий, кто вздумал бы оспаривать у Александра престол, был предупрежден о том, какая его ждет участь. Если бы старые полководцы закусили удила, они тоже знали, какая им уготована кара.

Укротив отдельных людей, надлежало затем внушить уважение народам.

Александр собрал тридцать тысяч человек для похода, цель которого была такова: показать грекам нового гегемона, ниспосланного им богами. На вопросы командиров, по какому пути пойдет армия, Александр отвечал: «По пути Ахилла». Он провел войска между Олимпом и морем, проник в Фессалию, выслал вперед военных строителей, чтобы расширить козьи тропы горы Оссы, прошел по Магнесии вдоль побережья и вступил в край, где родился Ахилл.

Фесалийцы оказались обойдены и отрезаны от остальной Греции; когда они объявили, что сдаются и ждали сурового наказания, Александр удивил их, сказав, что в память Ахилла, предка его матери, он освобождает их от налогов. Снискав их благодарность, Александр совершил затем переход через Фермопилы, прибыл в Дельфы в тот самый момент, когда там заседал Совет Амфиктионии, и самолично появился на нем, чтобы получить признание как преемник Филиппа в качестве верховного протектора. Когда все были уверены, что он еще в Дельфах, он уже стоял под Фивами. Перепуганные Афины выслали делегацию, в которую входил Демосфен; но, испытав по дороге приступ панического страха, тот внезапно повернул назад, предоставив товарищам по посольству услышать слова примирения, которые обратил к ним Александр. Он потребовал от афинян лишь одного – подтверждения договора, который он заключил с ними два года тому назад от имени своего отца. Чувство облегчения, испытанное афинским народом, перешло в шумный восторг; проголосовав недавно за золотой венок в память Павсания, он вотировал теперь два венка в честь Александра.

А тот пошел на Коринф, где собрал союзный совет; он хотел подтвердить еще раз свои прерогативы наследника и преемника Филиппа. Оставаясь автономными, греческие государства должны были выставить для азиатского похода оговоренное раньше количество войск.

  51