112 
– Кажется, я понимаю, – сказал Адиджин, оглядывая зал – повсюду мигали лампочки, изображение на настольном дисплее дергалось. – А какие последние сведения из Ублиетта?
– Член Консистории Онкатерий проводил запланированное личное собеседование с предполагаемой асу-рой. Потом сообщили о возникших нарушениях. Сначала в криптосфере, потом в базовой реальности. Вспомогательные подразделения службы безопасности направлены в эпицентр возникших нарушений, хотя связь с ними несколько затруднена. Доклады поступают довольно путаные, ваше величество.
– И мы все, похоже, запутались, – сказал король, откинувшись к спинке стула. – Есть еще какие-нибудь известия из крепость-башни?
– Согласно последним поступившим к нам сведениям, ситуация под контролем.
– А вы сражались – чтоб я понимал, о чем идет речь, – с птицами?
– С химериками бородачей-ягнятников, ваше величество. Есть предположение, что этот подвид несет ответ-ственность за некоторые аномалии криптосферы в последние несколько дней или по меньшей мере связан с ними. Некоторое их число успешно уничтожено.
– Был еще разговор о каком-то баллоне?
– Похоже, был запущен древний вакуумный баллон.
– С человеком?
– Мы не уверены, ваше величество. Согласно докладам…
… довольно путаным, – вздохнул Адиджин. – Спасибо, полковник. Держите меня в курсе всего, что происходит.
– Слушаюсь, ваше величество.
Адиджин оставил монитор включенным. Он снял корону, потом снова надел ее и попытался закриптоваться.
Никакого результата.
Он поставил корону на стол и, откинувшись назад, приник головой к оголовнику спинки и закрыл глаза.
Никакого результата.
Он встал и направился в дальний угол помещения, поглядывая через широкие окна вниз – в глубины Большого зала. Ландшафт внизу курился поднимающимися в воздух дымами. На фоне потолка парили беспомощно кувыркающиеся дирижабли. Свет в комнате погас, и окна затемнились до черноты.
Король вздохнул во мраке.
– А, Адиджин, вот и ты, – сказал полузнакомый голос у него за спиной.
Он замер.
Они стояли в огромном круговом пространстве; пол сверкал золотом, а потолок отливал густой чернотой. По всему периметру помещения шло нечто вроде целикового окна, выходившего на светящуюся белизной поверхность и лилово-черное небо, в котором не мигая сияли звезды. Над ними подвешенная словно ни к чему висела массивная модель планетной системы; модель Солнечной системы со сверкающим желто-белым шаром в центре. Различные планеты, представленные стекловидными глобусами соответствующего вида все они посредством едва заметных стержней и валов были закреплены на тонких обручах сверкающего черного металла.
Под шаром-солнцем находилось ярко освещенное, круглой формы сооружение, похожее на недостроенную комнату. На диванах и стульях внутри круга сидело около двух дюжин людей, они моргали, поглядывая вокруг и друг на друга. У одних вид был удивленный, другие нервничали, а третьи производили впечатление людей, которые изо всех сил стараются, чтобы о них не подумали ни того ни другого.
К центральной группе по сверкающему полу подошли девушка, Гадфий и Онкатерий. Девушка сменила свою шубу на старомодного вида комбинезон. На Онкатерий теперь не было видно никаких травм, но на руках и ногах имелись кандалы вроде тех, что носила Отшельница, отчего он шел шаркающей походкой. Рот был заклеен скотчем. Он кипел от ярости.
Девушка остановилась в центре группы. Гадфий с Онкатерием встали на окружности. Она оглядела собравшихся. Она узнала всех: Адиджин, двенадцать членов Консистории, три самых высокопоставленных армейских генерала и главы самых важных кланов, кроме Аэрокосмического клана, но включая Забела Тутуриса, главу инженеров и вождя повстанцев Часовни. На руках и ногах у всех были кандалы, а рты заклеены, как у Онкатерия. Как и он, никто из них не получал ни малейшего удовольствия от своего нынешнего положения.
Гадфий смотрела на хрупкую девушку, стоявшую под моделью Солнца и оглядывавшую остальных с удовлетворенным видом. Если только то, что она видела, и в самом деле соответствовало нынешнему положению группы… Гадфий задумалась об этом и почувствовала, что у нее стало сухо в горле.
– Спасибо, что смогли так быстро собраться, – улыбаясь, сказала девушка.
Брови хмурились, глаза метали молнии, лица темнели. Интересно, думала Гадфий, что должен чувствовать тот, кто оказался в фокусе такой направленной (и потенциально всемогущей) ненависти. Девушка, казалось, чувствовала себя как рыба в воде.
112 
