очень нудно 
46 
– Ну-ну, малыш, успокойся…
Майк подошел к ней, обнял ее за плечи и мягко поцеловал в висок.
– Какие приятные духи, – с улыбкой констатировал он. – И вообще ты выглядишь прекрасно… Только твое напуганное личико тебя портит. Так что случилось?
Его рассудительность и спокойствие привели Анну в чувство.
– Я зашла сюда и услышала стон. Ну… этот странный звук, источник которого мы пытались найти. Звук шел из шкафа. Я открыла дверь и нашла еще одну, потайную… Только она на замке…
Майк отстранился от Анны и заглянул в шкаф. На его лице смешались удивление и испуг.
– Ты уверена, что звук шел именно отсюда? – обернулся он к Анне.
Она кивнула.
– Не из тумбочки же? Мы ведь весь дом обыскали. Это единственное место, куда мы не догадались заглянуть.
– Алан! Вега! – крикнул Майк. – Идите-ка сюда! Анна нашла кое-что интересное…
Вега с сомнением покосилась на дверь, а потом на Анну.
– Как тебя угораздило сюда забраться? Я бы в жизни не догадалась залезть в шкаф, чтобы найти там еще одну дверь… Тебе бы в сыщики, – усмехнулась она.
– Не смешно. – Анну поразило легкомыслие подруги. – Лучше скажи, что теперь делать. Я не знаю, кто там сидит, но находиться с этим в одном доме мне почему-то не хочется…
– А кому хочется? Если знаешь домик поблизости и без сюрпризов, предложи. Мы немедленно туда переберемся, – саркастично заметила Вега.
Анна щелкнула костяшками пальцев. Браслеты звякнули в знак солидарности с новой хозяйкой. Анна никак не могла привыкнуть к звукам, которые они издавали, и к холодному кольцу, образовавшемуся вокруг запястья. Вега носит эти украшения каждый день, разве что спать с ними не ложится. Неужели привыкла?
– Предлагаю выломать дверь. – Майк нырнул в шкаф. Его голос утонул в пыльном мраке. – Должны же мы знать, что там такое… – Он вынырнул назад и посмотрел на Алана. – Ты мне поможешь. Пусть твой вес хоть раз в жизни принесет какую-то пользу.
Алан нерешительно двинулся к шкафу. Вся эта затея, похоже, его не очень радовала. Он предпочел бы сидеть на кухне и потягивать вино. Что бы ни было в шкафу, оно ему не мешало.
– Не буди лихо, пока оно тихо, – пробормотал он, забираясь в шкаф. – Пока оно сидит там, мы в безопасности…
– А ты откуда знаешь?! – вспылил Майк. – С чего ты взял, что нам угрожает опасность? – Алан ничего не ответил. Майк не увидел его взгляда – в шкафу было слишком темно. – Надави посильнее… А я тресну как следует…
– Твоя нога, Майк, – взмолилась Анна.
– Ничего… Она… уже почти… прошла… – прокряхтел Майк, налегая всем корпусом на упрямую дверь, которая совершенно не хотела поддаваться. – Вот черт! Ну ладно, погоди же… Дави сильнее, Алан, или ударь по ней своей слоновьей ногой. Тебя она послушается быстрее…
Алан последовал совету Майка и изо всех сил треснул по двери. Ожидания не оправдались. Дверь даже звука не издала. Только насмешливо брякнула железным замком. Алан наподдал еще раз, но ничего не изменилось.
– Сделано на совесть, – пробормотал он, потирая ушибленную ногу.
– Это уж точно. Если она даже твой вес выдержала, – буркнул раздосадованный Майк. – Черт с ней. Придется забыть о том, что ты слышала, Анна, – заявил он, вылезая из шкафа.
– То есть как это? – Она опешила. – Ты же знаешь, я только об этом и буду думать… Я же…
– Ты очень впечатлительная, – поставил Майк привычный диагноз. – Придется побороть свой страх. Надеюсь, Алан расскажет что-нибудь повеселее… Впрочем, будет даже лучше, если мы заснем под его бормотание…
Вега хмыкнула.
– Да уж… представляю, какую историю расскажет Алан. Очень удивлюсь, если мы не умрем от скуки в первые же пять минут.
– Не волнуйся, – усмехнулся Алан, глядя на нее блекло-зелеными, невыразительными глазами. – Ты умрешь не от скуки…
Анна окинула Алана встревоженным взглядом. Фраза прозвучала довольно двусмысленно, но, казалось, ни Вега, ни Майк не обратили на это никакого внимания. Что-то жуткое было разлито в атмосфере этого дома. И Анне почудилось, что все они – и Майк, и Алан, и Вега – впитывают в себя этот наполненный страшными тайнами воздух, как отраву. Словно все они изменились этой ночью, стали совершенно другими, чужими, безумными, опасными. И она сама – не исключение… Может быть, именно в ней и дело? Ее болезнь искажает восприятие реальности и заставляет ее думать плохо о близких ей людях? Неудивительно…
46 
