очень нудно 
32 
– Тоже мне задача! Заплатить выкуп, а когда шайка вернет пленников – послать в погоню отряд жандармов. Изловить мерзавцев, и – на каторгу! При чем тут «переговорщик»?
– Переговорщик – это специально обученный человек, который умеет правильно вести переговоры. Насчет выкупа, и не только.
– Переговоры? С бандитами?! Зачем?!!
– Ну как же! А вдруг выкуп не удастся быстро собрать? Надо убедить бандитов пойти на уступки, продлить срок, чтобы заложники не пострадали. Найти компромисс между позицией властей и требованиями преступников…
– Вы в своем уме? Власти идут на компромисс с бандой? Что за чушь?!
– Преступники могут требовать не денег, а, к примеру, освобождения своих товарищей из тюрьмы. Это уже в компетенции властей. Дело переговорщика – не раздражая преступников, максимально корректно разъяснить позицию другой стороны. Найти точки взаимопонимания, учитывая психологию…
– Взаимопонимание? Психология? Да что у вас тут творится?!
– Извините, – вздохнул глаз, пустив слезу. – Наверное, я не слишком умелый переговорщик. Я плохо объясняю. Вы не подумайте, я не дилетант, у меня есть специальное образование! Жаль, опыта мало. Вы у меня – первый. Если хотите, я передам вас более искушенному коллеге…
– Не надо! – возопил Шевалье.
Он только начал привыкать к вежливому, стеснительному «Переговорщику» – и вдруг нате вам! Еще неизвестно, что за фрукт окажется «более искушенный коллега». Объявится какой-нибудь хамоватый Кулак, который лучше знает, как вести переговоры с бандитами…
«Кровь Христова! Да ведь это он со мной переговаривается! Это я – бандит? Террорист? Психология, взаимопонимание… То-то он такой ласковый… – имей молодой человек тело, взмок бы от макушки до пят. – Кого ты у меня хочешь выкупить, глаз? Что предложишь взамен? Деньги? Ох, вряд ли…»
Вдали рассмеялись колокольчики:
- …душу он свою принес
- В нашу компанию, к Маржолен…
Душу? Договор, подписанный кровью… Бред! Поповские сказки, как сказал бы капитан Гарибальди. У Грядущего интересы покрупнее, чем душа Огюста Шевалье. Что у нас есть в залоге?
Бумаги Эвариста Галуа?!
…вместо ответа на остров упал буран. Скрежеща шестернями, нуждающимися в смазке, метель увлекла Огюста прочь. Сквозь звон мириада комариных стай пробился далекий голос Переговорщика:
– Я не прощаюсь, да?!
– Чтоб я сдох… – ответил Шевалье, сидя перед зеркалом в каюте «Клоринды».
3
- День Троицын проходит,
- Миронтон, миронтон, миронтень,
- День Троицын проходит,
- Мальбрука не видать…
Звезды затаили дыхание.
В опере небес сегодня был аншлаг. Кто сверкал лорнетом в партере, кто – бриллиантами в ложах, а самые скромные, безденежные звездочки – белозубой усмешкой на галерке, над побережьем Испании. Нечасто светилам удается насладиться столь дивным баритоном. Куда как чаще с кораблей, плывущих в Бискайском заливе, слышна брань матросов и проклятия боцманов. Бывает, кого-то за нерадивость секут на корме, и тогда благость летнего вечера нарушается воплями бедняги.
Короче, надо ловить момент.
- Мальбрукова супруга,
- Миронтон, миронтон, миронтень,
- Мальбрукова супруга
- На башню всходит вверх…
Князь Волмонтович взял паузу, набрал полную грудь воздуха – и разразился таким дивным «бархатом», что экипаж «Клоринды», даром что из Италии, где каждый лодочник – премьер-тенор, шепотом выругался от восторга.
- Mironton, mironton, miron-taine!..
Ветер зааплодировал в парусах. Продувная бестия во время плавания вела себя наилучшим образом, стараясь не мешать концертам. Моряки шептались, что Волмонтович – колдун и песнями накликивает хорошую погоду. Это лишь способствовало популярности князя.
Вода, днем – лазоревая эмаль с редкими вкраплениями травянистой зелени, похожими на лужайки в Булони, к ночи превратилась в уголь. Кое-где белели гривы пенистых гребней. Стайка дельфинов играла в волнах форштевня – они кувыркались, изгибая маслянисто блестящие тела, взлетали в воздух и вновь уходили на глубину, подняв фонтан брызг.
Со стороны Бильбао, дальним концом упираясь в отроги Кантабрийских гор, был хорошо виден мост радуги-»полуночницы». Команда уверяла, что это в Бискае – обычное дело. Впрочем, никто не знал, к добру знамение или нет, и споры унимал лишь вокал князя.
– Мальбрук? – капитан Гарибальди склонился к уху Шевалье. – Это ваш национальный герой? Rivoluzionario, да?
32 
