Стюарт

Я поужинал и принял душ, после чего ко мне зашли друзья на вино, и мы все вместе устроили вечеринку с окрашиванием волос. Пока они монополизировали ванну и мыли волосы в раковинах, я прошел через коридор к комнате Пола Дентона и долго так и стоял — слишком нервничал, чтобы постучаться. Я прочитал записки, которые ему оставили на двери, затем протянул руку. Собирался пригласить его к себе и накурился как следует для храбрости. Вначале я постучал тихонько, а когда ответа не последовало, постучал сильнее. Когда же никто не открыл дверь, я — в смущении, но и с облегчением — ушел. Сказал себе, что поговорю с ним на вечеринке; именно тогда я и собирался к нему подкатить. Вернулся к себе в комнату, Деннис сидел на моей кровати. Его волосы были все еще мокрыми и свежевыкрашены в рыжий, он просматривал новый номер «Войс» и слушал мою кассету Брайана Ферри. Я провел с ним прошлую ночь. Я молчу. Он говорит:

— Пол Дентон в жизни не будет с тобой спать.

Я ничего не говорю. Просто напиваюсь еще больше, делаю музыку громче и приодеваюсь, чтобы присунуть.

Пол

— Как долетели? — спросил я.

— Просто жуть, — выговорила миссис Джаред. — Твоя мать познакомилась в бизнес-классе с совершенно бесподобным норт-шорским доктором, который летел на родительский уик-энд в Браун, и знаешь, что сделала твоя мать? — Тут миссис Джаред заулыбалась, будто шаловливая девчонка.

— Нет. — Мне уже совсем не терпелось.

— Ну же, Мими, — застонала моя мать, выходя из ванной.

— Она сказала ему, что не замужем! — воскликнула миссис Джаред, встала и заняла место моей матери в ванной, закрыв за собой дверь.

Никакой тишины быть не должно, поэтому моя мать спросила меня:

— Я говорила тебе про машину?

— Да.

Я слышал, как мочится миссис Джаред. Застеснявшись, я заговорил громче.

— Да. Да, ты говорила. Кажется, ты в самом деле рассказала мне про машину.

— Типичный случай. Все это так типично. Я встречалась с доктором Вандерпулом, и мы вдвоем ехали на ланч в «На Девяносто пятой» и…

— Погоди-ка. Доктор Вандерпул? Твой психиатр? — спросил я.

Она снова начала причесываться и переспросила:

— Психиатр?

— Извини, — сказал я. — Врач.

— Да. Мой врач. — Мать странно на меня посмотрела.

— Ехали на ланч? — напомнил я ей.

— Да, — сказала она.

Я вывел ее из равновесия. Она стояла озадаченная.

— Мне казалось, это случилось у «Неймана», — произнес я, уже забавляясь, но, какого черта, разница-то какая?

— Нет. Почему же? — спросила она, по-прежнему причесываясь.

— Ладно, проехали.

Я забыл, что меня больше не должны веселить такие вещи. В смысле, меня не было-то всего три года, верно? В туалете раздался звук спускаемой воды, меня передернуло, и, оглянувшись на телевизор, я притворился, что миссис Джаред вообще не ходила мочиться.

— Ну… — Мать глядела на меня, словно я был полный извращенец. Совсем с приветом.

— Продолжай, — подгонял я, — рассказывай.

— Ну, — продолжила она, — я вышла из его офиса, и ее не было. Вообще не было. Ты можешь поверить?

— Типичный случай, — сказал я ей.

Просто притворись, что она не сумасшедшая, и все пройдет гладко.

— Да. — Она прекратила причесываться, но продолжала смотреть в окно.

Посыльные принесли чемоданы — все восемь. Все правильно. Конечно же, выходные в Бостоне — восемь чемоданов на двоих. Восемь единиц багажа: четыре чемодана от Луи Вуитона — моей матери и четыре от Гуччи — миссис Джаред.

— Как учеба? — спросила моя мать, после того как оставила чаевые посыльным (которые вовсе не были секси, вопреки намекам миссис Джаред на их привлекательность).

— Отлично, — сказал я.

— Занятия, — напомнила она себе, — как твои занятия?

  46